"ЭХО ВОЙНЫ.

Посмотри же, солдат, -
Это юность твоя,
У солдатской могилы
Стоят сыновья.
Так о чем же ты думаешь,
Старый солдат?
Или сердце болит,
Или раны горят.
Ты же выжил, солдат,
Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил,
И хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер -
На сердце ладонь?
И в глазах, как в ручьях,
Отразился огонь.
Ты же выжил, солдат,
Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил,
И хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер -
На сердце ладонь?
И в глазах, как в ручьях,
Отразился огонь.

Пролетели года,
Отгремели бои,
Отболели, отмаялись
Раны твои,
Но, великому мужеству
Верность храня,
Ты стоишь и молчишь
У святого огня.
Ты же выжил, солдат,
Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил,
И хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер -
На сердце ладонь?
И в глазах, как в ручьях,
Отразился огонь.
Говорят, что не плачет
Солдат - он солдат,
И что старые раны
К ненастью болят.
Но вчера было солнце
И солнце с утра.
Что ж ты плачешь, солдат,
У святого костра?

Все меньше свидетелей
Тех страшных годов
Рассказать о которых
Никто уж не сможет!
Их надо беречь,
Как ценный бриллиант,
А,может еще и дороже!
-
Ничто не забыто!
Никто не забыт!
Об этом глаголим словами.
За мир, за свободу,
За жизнь на Земле-
Нижайший поклон, ВЕТЕРАНЫ!
Муся Гуревич

Не просите…
Простите.
Какой я герой.
Рядовой из сермяжной пехоты.
До сих пор я кричу, если снится порой,
Батальон мой штурмующий дзоты.
Раз за разом во сне я в атаку бегу,
По бескрайнему белому полю,
И срезают друзей на пушистом снегу
Беспощадные жадные пули.
Вновь давление скачет.
Какой я герой.
Вспоминая былое, волнуюсь…
Так однажды очнувшись под Курской дугой
Потерял навсегда свою юность.
Я в болоте там пять долгих суток в грязи
пролежал под немецким обстрелом,
из орудий утюжил нас так паразит…
Лёг брюнетом, а пОдняли белым.
Не смогу…
Вы простите, что я не герой,
Я и в детстве был хилым и слабым,
О войне пусть расскажет вам кто-то другой,
…ну и что, что три ордена Славы.

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей. Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

. . .
. . .
. . .
.


. ВАХТА .ПАМЯТИ

СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА!
Есть песня, которая горы сдвигает,
На подвиг народы она поднимает,
Её Александров в те годы писал,
Когда враг на Родину нашу напал.
В ней скорбь матерей о погибших звучит,
И местью врагам, беспощадной, грозит,
И все понимают, нельзя проиграть,
Коль с песней такою идти воевать!
И с ней уходиди солдаты на бой
С ужасною силой - ПРОКЛЯТОЙ ОРДОЙ,
Пришлось миллионы нам жизней отдать,
Но мы научились в бою побеждать.
И ЯРОСТЬ БЛАГОРОДНАЯ фашизм с Земли сметает,
Когда на бой Мать-РОДИНА народы поднимает!
И в памяти потомков веками жить должна
Священной кровью пролитой -СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА!"!
05.05.10.Ю.Ф.

У станка до последнего продолжала трудиться,
Как-то в утро студёное не смогла пробудиться.
Спецбригады застывшую её утром нашли
И на братское кладбище в тот же день отвезли.
Сотни тысяч в могилах безымянных лежит,
И скорбящая Родина в карауле стоит,
Будут внуки и правнуки их теперь навещать,
Чтобы память о подвиге на века сохранять.
Преклоните колени. Уроните слезу.
Пусть над водами Невскими слышат только грозу,
Чтоб сиренам пронзительно никогда не звучать,
И от голода людям не пришлось умирать!

Пискарёвское кладбище.
моей бабушке посвящаю.
Я не забуду никогда! И внукам буду завещать
Коль случай выдастся у них в великом городе бывать,
Идти туда, где метроном,как в годы страшные звучит
И где по радио Бергольц живым о жизнт говорит.
Преклоните колени,опустите глаза.
Помолчите минуту,пусть скупая слеза
На букетик весенний со щеки упадёт.
Здесь лежат Ленинградцы! Здесь БЛОКАДНЫЙ народ!
Как фашисты ни били, что ни час, артналёт,
Самолёты бомбили, за заходом заход.
Не смогли Ленинградцев они покорить,
Как один ,грудью встали город свой защитить.
Мать моя в девятнадцать добровольцем ушла,
Всю блокаду в разведке полковой провела,
Две медали за храбрость получила на грудь.
И две пули до смерти не давали уснуть.

ЮЛИЯ ДРУНИНА
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила.
И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть.
Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.
Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.
Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила.