"Поэтические пассажи."(авторская)

Весы .

Вступая в брак, всё надо взвесить, семья, она ведь, как весы.
Туда, сюда качается, от приобретений и потерь, «шальная» стрелка.
С замужеством, женитьбой, не надо быстро принимать решение и спешить,
Любовь должна присутствовать, а не от безвыходности, только.

Колготки, а какой размер, и сколько там каких-то «DEN»,
Бюстгальтер, пеньюар, так я и там размер её не знаю.
Ведь хочется подарком, так сразить её, ну прямо «на повал»,
Чтоб секс у нас случился вечером и был жене, желанный.

Стою перед прилавком, продавщица, хитро, как «лиса» глядит,
Мучения, метания мои, ей доставляют, видно, радость.
Отдел, где нижнее бельё, я чую, мне не «победить»,
Снимать с жены бельё, снимал, а вот покупать, не приходилось.

Пойду проверенным, другими мужиками, проторенным путём,
Духи, с коробкой по красивее, куплю жене в подарок.
Пусть тысячу рублей, угроблю, с открыткой, вместе и цветком,
Но будет поздравление моё, действительно, как праздник.

Подарок 2.
Опять в цейтноте я, опять «мечу икру»,
Восьмое марта, наступает послезавтра.
Умом я понимаю, надо будет поздравлять жену,
Но, как мне выбрать для неё подарок.

Какая мука для меня подарки выбирать,
Ах, сколько было потуг нервных и попыток.
Восьмое марта, день рождение, ведь это, как напасть,
Не в деньгах дело, что купить, кроме открытки.

Я бюстики писателей, чеканки и панно, уже дарил,
Одни цветы не скрасят праздник для супруги.
Будь проклят тот, кто этот праздник женский, сотворил,
Я, Кларе Цеткин, посвящаю эти строки.

Как будто, рок несчастий, выпал, всех актёров, братству,
Ещё один, сверкнув звездой таланта, не доиграл и не дожил.
За что, культуре нашей, и кино с театром, отпущены мытарства?
Кто и когда, так перед Богом нашим, нагрешил?

Уходят друг за другом, не прощаются, но остаются с нами,
Ролями, что не сыграли, а прожили на экранах и подмостках сцен.
Какое горе, что ушёл ещё один, наш «Гражданин начальник», Юрочка Степанов.
Как жалко, что в традиции, смертей внезапных, всё пока без перемен.

Юрию Степанову.

Опять пишу стихи, ушедшему от нас, актёру, как мне не печально.
Актёру, с большой буквы, что был, от Бога, даровит.
Пришло известие, что наш любимый, «Гражданин начальник»,
Милейший, добрый, Юрочка Степанов, в ДТП погиб.

Писание, лишь, на святых страницах, в жизни нашей, всё иначе.
Кто руку помощи убогому и слабому способен протянуть, подать?
Кто всем ублюдкам, нелюдям, за боль, раздаст по-полной и без сдачи?
Кто будет правды и возмездия, и щит, и меч, держать?

Пока нам рановато в заповеди верить, беречь нам щёки надо,
Добро, без кулаков, себе, заранее, уготованная смерть.
Не надо злу, насилию, давать командовать «парадом»,
На силу, только сила, как противоядие, во все времена, была и есть.

Заповедь.

Когда ударят по одной щеке, подставить надобно, другую.
Как часто, от людей, я слышал эту заповедь, что Бог нам завещал.
Что мир спасёт, лишь доброта, в неё одну, всем верить нужно.
А кто тогда, позвольте уточнить, мир бы, от подонков всех спасал?

Любовница моя, поди, сама не знает, а муж её, тот и подавно.
Что «Адюльтером» столько лет повязаны, у нас не просто, связь.
Интеллигентно, слово так звучит и мне уже отрадно,
Что ведь не, что попало, «Адюльтер», связал, так крепко, нас.
Мне, на досуге, надо посмотреть, хоть он бывает редко.
Как по-французски, звучат другие русские слова?
Как пьянка, не по-нашему, как не по-нашему, пол литра, с опохмелкой?
Глядишь, французский выучу, чтобы была умнее голова.

Адюльтер.

Как здорово это слово звучит, на французский манер,
Вот раньше б знать, что классно так звучит, чем увлекаюсь.
Это по нашему, измена, а по-европейски, «Адюльтер»,
Вот этим самым «Адюльтером», знал бы раньше, занимался не стесняясь.

По-нашему «измена» слово, звучит, без позитива и как-то, обречённо.
А «Адюльтер», другое дело, совсем иное тут звучание уже.
Готов я заниматься «Адюльтером», каждодневно, увлечённо,
Здесь сразу настроение другое, ты сразу, на каком-то кураже.

Ведь, видит наше око, видит то, что нравится, что любим, «зуб неймёт».
Для оных и прикоснуться к женщине любимой, уже большое счастье.
И разбиваются сердца, всё ставится на «карту» и прахом всё идёт.
И жизни нет, а, чудная погода, вдруг, превращается в ненастье.

Вот так любовь, нередко, с нами, из-за женщин, поступает.
Ни пить, ни есть, ни спать не можем, мы «больны», нас будто кто-то «заразил».
За что мы любим женщин, кто не любил, тот этого не знает,
А кто любил, тот скажет, то, что я простом стихе «изобразил».