"Поэтические пассажи."(авторская)

Всю жизнь прошёл я мелкими шажками,
Нащупывал дорогу, а уж потом шагал,
Не раздвигал в толпе народ руками
И никого я в ней не растоптал.

Перестраховка лучшей мне была наукой,
А страуса позиция, закономерный в ней итог,
И пусть не жмёт никто в приветствии мне руки,
Я никогда не отвяжу пуанты с ног.

На пуантах.

Я прожил жизнь свою, как будто на пуантах,
Я осторожно шёл, по ней, едва дыша,
В словах, поступках был предельно осторожен,
Боясь не навредить себе, всё делал неспеша.

Семь раз отмеривал, потом уж резал,
Везде я был «тише воды, ниже травы»,
В конфликты не вступал, врагов не создал,
Ведь неприятности мне были не нужны.

И начинаются у всех таких проблемы,
Им в коллективах, сразу не комфорт,
Они у всех, как кость большая в горле,
Им в жизни, как-то сразу, не везёт.

Они, как правило, идут своей дорогой,
На всё у них свой взгляд и свой черёд,
Им стадные инстинкты не по нраву,
Они не смотрят никогда начальству в рот.

А мы подвластные всем нашим атавизмам,
Всё с ними строжимся и боремся, нас в этом не унять.
Не осуждайте «белую ворону», это верх цинизма,
Не заставляйте оперения цвет, в угоду, поменять.

Белая ворона.

В природе не бывает совершенства,
Частенько сбои разные идут,
Бывает так, что белыми рождается,
Различное зверьё, то там, то тут.

И в стаде, прайде или стае,
Где появляется детёныш альбинос,
Он сразу средь собратьев выделяется,
Он не такой, как все, надолго и всерьёз.

Мы все не очень от животных отличаемся,
Бывают рядом люди, и это не секрет,
Которые, как мы все с ВАМИ не стараемся,
Не подпадают под всеобщий принятый стандарт.

Плюём через плечо, стучим по дереву,
В башмак-медяк и фигу на карман,
То ходим и стаём с ноги мы правой, то, вдруг, с левой,
То задом пятимся, если кошка перешла дорогу нам.

Друг с другом мы приметы обсуждаем,
Даём рекомендации и дружеский совет,
Все наши поражения и неудачи,
Всегда мы объясним наличием примет.




Не подфартило, и суём примету,
Мы в оправдание фиаско своего,
Так проще жить нам всем, ведь мы не виноваты,
В том, что приметы не дают нам жить легко.

Приметы.

Что за субстанция имеется на свете,
Все от неё, как будто без ума,
Кто научил, всех нас, выдумывать приметы
И верить в них потом день ото дня?

Мы все рабы примет на этом свете,
Во что мы только верить не хотим,
Что только не придумываем вместе,
Пока противоядие от всех примет не создадим.

Окно же зала, вот уж удружили,
Выходит на тюрьму: конвой, колючка, вечный лай собак.
Там, если полчаса подождёшь, посмотришь,
То обязательно у стен увидишь автозак.

Там жизнь другая, ежедневно происходит,
Зашорины окна камер и время, кажется, там замерло навек,
Не просто мне смотреть на это,
Я не преступник, я же обыкновенный человек.

Вот два окна, два мира, две дилеммы,
Они, как две, одной медали стороны,
Не зарекайтесь никогда, пусть даже ВЫ «взлетели»,
Ни от фиаско, ни от тюрьмы, ни от сумы.

Всё, вроде, ничего, но так расположена квартира,
Что окна комнаты и кухни, с разной дома стороны
И виды разные из них, как две разные картины,
Художник неизвестен, у которых до поры.

Окно из кухни радует огнями,
Бодрит и веселит меня день ото дня,
Там казино и ювелирные салоны,
Авто, меха и девочек, там постоянно вижу я.

Там жизнь бурлит, там не проблем с деньгами,
Там, прожигают, миллионы, бриллиантами звеня,
Там обеспеченные люди, все с большими кошельками,
Там жизнь элиты, но она не для меня.

Два окна.


Как повезло, я приобрёл квартиру,
Однюшку, кризис, цены пошли вниз,
Всё как у всех, есть коридорчик, комната и кухня,
Балкончик прилепили, как карниз.

А между тем, на Западе, нам говорили, что загнивает и загнить не может,
Живут в коробках люди, преступность поголовная и нищие кругом,
Какая безработица у них и стройными колоннами,
Там за пособием, для жизни, стоит весь Лондон, Рим и Бонн.

Нам врали всё, ну а мы, за занавескою железной,
Их радио пытались слушать и их шмотки доносить,
На иномарки деньги, всей роднёю наскребали,
А съездить за рубеж, как в мавзолей сходить.

Сейчас обидно стало мне вдвойне,
Ведь занавеску сняли, сдав в металлолом,
Мы из-за бугра, оттуда взяли всё и полки все забиты,
А, как хреново жили, так ведь и живём.