[Надежда Косикова]

Одиноко брела старушка
Через двор , по дороге домой.
А немного поодаль девчушка
Испугалась собаки хромой :
Громко всхлипнула, задрожала;
Куклу Машу прижав к груди,
К своей матери подбежала
С криком : «Мамочка, защити!»
Мама дочери улыбнулась,
Приголубила, наклонясь.
А старушка, вдруг пошатнулась
И осела, за сердце держась.
Не внезапность в том крике
звонком
Довершила в груди надлом –
Фраза , сказанная ребёнком,
Ей напомнила о былом:
Годы молодости беспечной…
Он уверенность ей внушал ;
Говорил о любви сердечной,
Но узнав про «живот» – сбежал.
«Коль ему не нужна забота,
То и мне,» – рассуждала мать.
А внутри незаметный кто-то
О себе ей давал понять:
«Это я, это твой ребёнок.
Ты не видишь, но можешь
узнать.
Потерпи, наберусь силёнок,
Чтобы вскоре тебя обнять.
В эту трудную жизни минуту
Ни отца , ни себя не кори.
Я тебе улыбаться буду
На кроватке в лучах зари.
От тебя попрошу лишь ласки –
Пусть хоть изредка , перед сном
Почитай мне из книжки сказки:
«Теремок», или «Кошкин дом».
Не заметишь, как возрастая,
Я помощником стану тебе.
Я любить тебя, дорогая,
Буду в радости и в беде…»
Только голос тот не желала
Слушать девушка : «Точка. Нет!»
И решительно постучала
В час назначенный в кабинет.
Ей хотелось «освободиться»…
Дан наркоз и подходит врач.
Но внезапно, сквозь сон девица
Услыхала младенца плач.
Что казалось совсем не
важным ,
То стонало, кричало в груди:
«Нет, не надо!. Прошу!. Мне
страшно!.
Мама, мамочка, защити!.»
В тот ненастный осенний вечер
Дома девушке не спалось :
Больше детской не слышно
речи , –
Что-то в сердце оборвалось.
После – жизнь, словно третьего
сорта.
В одиночестве стала стареть.
А не будь рокового аборта,
Уж могла бы внучат иметь…
Но сегодня, в одно мгновенье
Вновь обрушилось словно гром
То далёкое преступленье ,
Что скрывала в себе тайком.
Сердобольный народ собрался:
Валидол положили в рот;
Парень вызвать врачей
пытался ,
Набирая несложный код.
Люди, медиков ожидая,
Созерцали, не в силах уйти,
Как несчастная, умирая,
Повторяла: «Прости, прости…»
Вдруг разгладились складки
кожи
И покой на лице застыл .
И сказал из толпы прохожий:
«Видно Кто-то её простил»