С лицом измученным и серым,
На белой смятой просттыне,
Как жертва бешеной холеры
Лежит коленками к стене.
Протяжно стонет, как при родах,
Трясется градусник в руках.
Вся скорбь еврейского народа
Застыла в суженных зрачках.
По волевому подбородку
Струится пенная слюна.
Он шепчет жалобно и робко:
"Как ты с детьми теперь одна?."
В квартире стихли разговоры,
Ночник горит едва-едва.
Темно. опущены все шторы.
У мужа тридцать семь и два