Случай в роддоме
Алиса Деева
Это случилось в одном из московских роддомов.
При искусственном прерывании беременности,
ребёнок почему-то родился живым.

Сквозь боль, туман слова сестры:
"Он умер…всё… уже полдела…
Когда родится – не смотри"…
А я, зачем-то, поглядела
Он слабо ножкой шевельнул,
И рот скривил в беззвучном плаче…
Чем искупить свою вину?
Чем может быть мой грех оплачен?
Я тихим голосом звала
- Сынок! Дыши, кровинка наша!
Но врач оправила халат
- Да Вы с ума сошли, мамаша!
Не говорите чепухи,
Никто не станет с ним возиться!
Я холодела от тоски,
В пустые вглядываясь лица…
И снова жизни круговерть,
Опять семья, работа, быт…
Тогда хотелось умереть…
Теперь пытаюсь позабыть

Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.

Вытянув серебрянные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вел вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.

Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.

Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.

Два крыла,какдва огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.
. . . . . . . . . . . .
А вожак в рубашке из металла
Погружался медленно на дно,
И заря над ним образовала
Золотого зарева пятно.
Н. Заболоцкий

Наталья Пискунова
ЕЙ СНИТСЯ ДОЧЬ
Девочка из хорошей семьи,
Девочке только семнадцать лет.
Ей подсказали, ей помогли
Доченьку- не родить на свет…
Волосы теплые как трава
Ловят снежинок веселый пух.
Может быть, женщина-врач права,
Только об этом -не надо! - вслух.
В радость друзьям ли, врагам назло-
Боль не отменишь прошедших дней.
Ей объяснили: не повезло,
Но не сказали, кому сильней?…
Тени сползаются на кровать,
В окна с разлета стучится ночь.
Девочка очень не любит спать,
Ей н е р о ж д е н н а я снится дочь.

У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья.
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая усердно.
На утро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным.
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.
Когда ж он в окно, наконец, посмотрел,
На шее задергалась вена.
Увидел он вместо того, что хотел,
Глухую высокую стену.
Он был потрясен и сестре рассказал,
Про тихую чистую речку,
Про сказочный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках.
-Ах, если б он видел, - сказала сестра, -
Всю жизнь он слепым оставался.
-Зачем же тогда?.- тут больной прошептал.
-Да он вас утешить старался!

Лежали в больнице в палате одной,
Два тяжко больных человека.
Один у окошка лежал, а другой -
У двери, где не было света.
Один постоянно в окошко глядел,
Другой лишь на краску дверную.
И тот, что у двери , узнать захотел
Про жизнь за окошком, другую.
С готовностью первый больной рассказал,
Что видно ему из окошка.
-Там тихая речка, дощатый причал,
И ходит по берегу кошка.
По синему небу плывут облака,
Причудливые, как зверушки,
Сидят на причале там два рыбака,
И с внуком гуляет старушка.
И так каждый день: то про сказочный лес
Рассказывал, то - про влюбленных.
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделенным.
Он мучался злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая.
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.
Однажды сосед у окна занемог,
что не было сил разогнуться,
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться

Когда я стану бабушкою старенькой, Я волосы покрашу фиолетовым.
И выброшу из дома нафиг валенки. А может, и оставлю их на лето.
Я заведу себе штук пять собак,а может коз, на этаже, так, пятом.
И буду слушать, как сосед меня за стенкою обкладывает матом.
Спать буду днём, пока все на работе, А ночью, этих гадов сна лишая,

Я лёгким ангелом в весьма тяжёлой плоти, станцую вальс под музыку "
Раммштайна ". Да. не забыть, с балкона сбросить шарик, наполненный водою с чёрной тушью,
Когда пойдёт какой-нибудь лошарик, На просьбу мою жалкую старушью: Мол, посмотри, милок я обронила. (что именно - пока ещё не знаю).
Так, надо дверь уже сейчас бронировать. Пока я помню и соображаю.
Я буду очень милою старушкою, Ну, может, чуть бандитского пошива,
И закажу себе из бронзы клюшку я. Эх, главное, чтоб память не отшибло.

В густом лесу среди берез, как будто чувствуя вину,
Не проливая лишних слез, волчица воет на луну.
Ее молитвы в небесах скорбящим эхом отзовутся,
В ее серебряных слезах обиды горькие прольются.
Не для себя живет она, не за себя она страдает –
У ее мягких сильных лап волчонок тихо умирает.
Едва живой, еще скулит и смотрит мамочке в глаза.
Из раны его кровь бежит, из шерсти катиться слеза.
И волчица вдруг замолкла, и глаза от слез блестят;
Видит мертвого волчонка и его последний взгляд.
Легла в кровавую траву и лапами обняла тело,
И лижет рану и листву и шерсть, что зверя раньше грела.
А материнские глаза глядят на темный небосвод.
На небе новая звезда – волчонок мамочку там ждет….
В густом лесу среди берез, взрывая злую тишину,
Для одной из моря звезд, волчица воет на луну.

"Слепая девочка"
"Какие облака на небе?"
Слепая девочка спросила.
Я замерла, на небо глядя
И что-нибудь сказать не в силах.
"Скажи, на что они похожи?"
Ну, как ответить мне ребёнку?
Одно - похоже на дракона,
Ну, а вон то - на оленёнка.
И по щекам моим слезинки
Скользнули. Я их утаила.
Она прислушалась немного.
"Ты плачешь?" - вдруг она спросила.
"Нет, я не плачу", - дрогнул голос.
Она щеки моей коснулась.
"Но это слёзы?." "Нет, родная,
Я просто на небо взглянула.
Возможно, это первый дождик
В лицо мне капли уронил."
И небеса пришли на помощь -
Вдруг мягкий, тихий дождь полил.

Споткнувшись, кидается снова.
В кровь лапы о камни разбиты.
И выпрыгнуть сердце готово наружу, из пасти открытой.
Не видел хозяин, что силы вдруг разом покинули тело.
И, стукнувшись лбом о перила, собака под мост полетела.
Труп волны снесли под корягу.
"Старик, ты не знаешь природы!
Быть может и тело дворняги,а сердце - чистейшей породы!"

Рыжая дворняга.
Хозяин погладил рукою лохматую, рыжую спину.
"Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
но все же тебя я покину."
Швырнул под скамейку ошейник и скрылся под гулким навесом,
где пестрый людской муравейник врывался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
следили два карих глаза, почти с человечьей тоскою.
В вагоне, забыв передряги,
курили, смеялись, ругались.
Тут видно о рыжей дворняге не думали, не вспоминали.
Не видел хозяин, что где-то
по шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мерцающим светом
собака бежит, задыхаясь.