Александр Гришин
Снега разбуянились лихо -
Сугробы. сугробы кругом.
Всю зиму фазан с фазанихой
Живут у меня под окном.
Ночуют в кургузой копёшке,
Для них запроведник она.
Я вынесу хлебные крошки,
Рассыплю им горстку зерна.
Красивые русские птицы!
Пусть холод и мрачные дни,
В чужоё тепло заграницы
Дорогу не знают они.
Их любят соседские дети,
Глазёнки сияют светло.
Два маленьких солнышка эти
В ненастье мне дарят тепло.
Я видел: весна уже близко,
Я верил, что птиц сберегу,
Но грянул предательский выстрел.
Осталась лишь кровь на снегу.

Я услышала краешком уха,
Что летит журавлей где-то стая.
Долетели мне крики до уха,
Раскричались они пролетая.
Длинным клином, стрелою одною,
Во главе с вожаком пролетали
Очень низко они над землёю,
Пролетели прямо над нами.
И пускай, весна – солнышко прячет,
Заливая нас часто дождями,
Но летят журавли, - это значит,
Что тепло уже не за горами!
Этот крик журавлей пробуждает
В моём сердце печаль. Но – откуда?
Журавлиной стрелой пролетает
Моя жизнь в никуда ниоткуда…
И, лишь память, на долгие годы
Сохраняет все воспоминанья…
Как мне хочется птичьей свободы!
Их полёта! Их крыл колыханья!

Хозяйка пропала, два дня как отшельник…
Не радует миска с горой Кити-кета,
Два дня от неё ни шагов, ни привета,
Никто мне не скажет: «Масяня! Бездельник!»
Ходить по столу и царапать обои
Могу без проблем, но кому это надо?
Пропала хозяйка, что станет со мною?
Вернись поскорее, кошачья отрада!
На новый диван, так и быть, не полезу,
И рядом с лотком не появится лужа,
Я даже готов есть твой суп (раз полезно),
Лишь только скажи, что тебе ещё нужен!
Свернусь на коленках, смирнее, чем зайка,
Урчаньем своим, убаюкав печали…
У котика горе – пропала хозяйка,
Что может сильнее кота опечалить?

А у нас сегодня горе –
прилетел дракон на море.
Изо всех драконьих сил
в небе солнышко гасил!
Он своей когтистой лапой
даже небо поцарапал!
Бил крылом и по воде….
И казалось – быть беде!
Но смеялись от души
возле моря малыши:
«Мы дракона не боимся,
загораем, веселимся!»
И тогда дракон могучий
стал обычной темной тучей
и, сверкая в высоте,
золотым дождем летел.
Гладил малышей и даже
щекотал песок на пляже.
Он теперь за морем где-то.
С нами - солнышко и лето!

Отчего ты, море, Чёрное,
Не Зелёное, не Синее?
Отчего такое ты
Дьявольски красивое?
В ясный день спокойное,
Чуть волною плещешься…
Многоцветным пламенем
Ты под Солнцем светишься!
В хмурый – принахмуришься!
Потемнеешь водами…
А то вдруг взбунтуешься -
Горными порогами!.
Снова успокоишься,
Засияешь красками…
А нырну – как девушка
Обнимаешь ласками!

Нам гулять ещё не поздно
Под луною в поле!
Серебром сверкают звёзды
В небе и на море!
Тёплый вечер, берег Крыма
Да прибой рассказчик!
Как сейчас необходимо
То, что было раньше…
Помнишь крымскими ночами
Выходили к морю,
Где всегда луну качает
На волнах прибоя!
Там где звёздные узоры
Горизонт откроет,
И зарниц косые зори
Заблудились в поле!
Там летят уже к рассвету
Облака и чайки,
И луну мы, как монету,
Бросили на счастье!

На границе лесов и бескрайних степей,
Где ковыль шелестел над морошкой,
Повстречались одной из безлунных ночей
Переярок и дикая кошка.
Он был молод и смел, хоть всегда одинок:
Сколько помнил себя, был без стаи,
И неведом ему был жестокий урок
Человеческой жалящей стали.
А она убежала на волю давно,
Повинуясь душевному зову.
На свободе что ветер, что дождь - все одно,
Коль уже не тоскуешь по дому.
Но сошлись они, глядя друг другу в глаза
И тропы уступить не желая.
А вдали бесновалась лихая гроза,
Славный бой двух зверей предвещая.
Вот клыки обнажил переярок, рыча,
Кошка когти на серого ладит.
Все вокруг замерло, в ожиданьи молча,
Словно битвы одной этой ради.

Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.
Вытянув серебряные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вел вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.
Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.
Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.
Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.

В нашем доме мыши поселились
И живут, и живут!
К нам привыкли, ходят, расхрабрились,
Видны там и тут.
То клубком катаются пред нами,
То сидят, глядят:
Возятся безжалостно ночами,
По углам пищат.
Утром выйдешь в зал,- свечу объели,
Масло в кладовой,
Что поменьше, утащили в щели.
Караул! разбой!
Свалят банку, след оставят в тесте,
Их проказ не счесть.
Но так мило знать, что с нами вместе
Жизнь другая есть. Брюсов

Славно ласточка щебечет,
Ловко крыльями стрижет,
Всем ветрам она перечит,
Но и силы бережет.
Реет верхом, реет низом,
Догоняет комара
И в избушке под карнизом
Отдыхает до утра.
Удивлен ее повадкой,
Устремляюсь я в зенит,
И душа моя касаткой
В отдаленный край летит.
Реет, плачет, словно птица,
В заколдованном краю,
Слабым клювиком стучится
В душу бедную твою.
Но душа твоя угасла,
На дверях висит замок.
Догорело в лампе масло,
И не светит фитилек.
Горько ласточка рыдает
И не знает, как помочь,
И с кладбища улетает
В заколдованную ночь. Н Заболотский