Две женщины
Две женщины проснулись и глядят -
Проснулись и глядят в окно вагона.
Две женщины умылись и сидят -
Друг дружку наряжают благосклонно.
Две тайны примеряют кружева,
Им так охота выглядеть красиво!
Одна из них пять платьев износила -
Она пять лет на свете прожила.
Одна пять лет на свете прожила
И повидала разного немало.
Другая - пять смертей пережила
И пятый свой десяток разменяла.
Две ясности, две хитрых простоты
Играют в дурачка на нижней полке,
А сам дурак лежит на верхней полке,
Заглядывая в карты с высоты.
Там на заход валетик желторотый,
Там на отбой четыре короля,
Там козырями черви под колодой,
Там за окном летучая земля.
И карты сообщают так немного,
И так земля летучая легка,
И так длинна, так коротка дорога,
Что можно спать, не слушая гудка.

Жениться, сын, женись,
Коль время подоспело,
Но только не ленись,
Ищи жену умело.
Старайся освежить
Подвянувшие гены,
Чтоб жить нам не тужить
Под флагом гигиены.
Татарка — вот огонь,
Не гены, а подарок!
Татарку пальцем тронь —
Останется огарок.
Голубит допьяна!
Воспряло б наше древо!
Обидно, что она
Не прочь гульнуть налево.
Бери жену позлей —
Полячку, для примера:
На нас, на кобелей,
Нужна крутая мера.
Красива и статна,
Не девка — королева!
Обидно, что она
Не прочь гульнуть налево.
Еврейка — вот душа,
Притом в уютном теле!
На кухне хороша
И ласкова в постели.Роскошная жена —
Пленительная Ева.
Обидно, что она
Не прочь гульнуть налево.
Не знаю, как и быть.
А может, по старинке
Невесту раздобыть
В архангельской глубинке?
Вот счастье! — царство льна,
Стеснительная дева.
Обидно, что она
Не прочь гульнуть налево.
А впрочем, сын, пора
Оставить эту ноту:
Ведь глупо ждать добра
От брака по расчету.
Когда самой судьбой
Предъявится невеста,
Тогда само собой
Нам станет все известно.
Дмитрий Сухарев

Берегиня
Этот суффикс привычен вполне:
Есть гусыня, графиня, княгиня –
И к очаг берегущей жене
Приспособлен ярлык: «Берегиня».
Значит, русский язык не зачах!
Скажем, муж твой – алкаш и повеса.
Но – сиди, охраняя очаг,
И поддерживай жар, берегесса.
И когда своего мужика
Ждёшь-пождёшь в темноте новолунья,
Много слов с твоего языка
Так и просится вон, берегунья!
А мужик погулять не дурак –
Погудеть, покутить, порезвиться.
Так и хочется плюнуть в очаг!
Но сидит у огня берегица,
Размышляет о разных вещах,
Не теряя присутствия духа.
Может, маслица плюхнешь в очаг
Иль водицей зальёшь, берегуха?
Шизель (Любовь Сирота)

Когда-то немецкая дама одна -
Какая-то Роза, а может быть, Клара -
Мужчин наказала на все времена,
Они и не ждали такого удара.
Ах, женщины! Как их затеи вредны!
Им только бы резать мужчин без наркоза!
Короче, в начале той давней весны
Придумала праздник та Клара иль Роза.
И из году в год половине мужской
Является день тот кошмаром, авралом.
"Нас мало, - вздыхают мужчины с тоской, -
А женщин-то - их, извините, навалом!
И так-то они нам даны на беду -
А тут еще праздником к стенке прижали!"
…А женщины ждут. Им хоть раз бы в году
Дождаться, чтоб их мужики ублажали.
И вот им покоя мечты не дают:
"А вдруг нас мужчины в заветную дату
Осыплют цветами, в стихах воспоют,
Помогут в работе, повысят зарплату?!."
Не лучше ль, подруги, бокалы налить,
Чем милости ждать от мужской их природы?
Им - только б на нас всё, на слабых, взвалить:
Борщи и кошелки, пеленки и роды.
Ах, леди, сударыня, фрау, мадам!
Не будем мечтать о подмоге, зарплате -
А, чокнувшись с братьями, выпьем за дам!
(Мы с ними давно уже чокнулись, кстати!)
А вы, наши братья, приняв по одной,
Взгляните на дело спокойно и просто:
Наш праздник - и лишний для вас выходной,
И - самое главное - повод для тоста!

Подарок женщине
Вы ослепительно прекрасны!
Я в этом деле знаю толк.
Ах, Ваша кожа так атласна!
Ах, Ваши волосы – как шёлк!
Фигурка Ваша – безупречна,
Признаюсь честно, не юля.
Какая грудь! Какие плечи!
Какие ножки, ой-ля-ля!
Ах, нет достойного сравненья,
Чтоб описать Ваш нежный взгляд.
Какая грация в движеньях!
Как эротичен Ваш наряд!
И аромат у Вас особый –
Так пахнут яблоки в саду.
Я Вам принёс одно для пробы…
Кусайте ж, Ева! Ну, я жду!
Евгений Меркулов

Прижмусь к тебе, небритому,
спросонок,
Чтоб пять минут ты был моим
всецело.
Уткнешься в грудь, как маленький
котенок,
А я целую дремлющее тело.

И пять минут, пока в моей
ладошке,
Покоится рука твоя большая -

Я и сама уподобляюсь кошке.

Мурлыкая и рядом засыпая.

Говорят, чтобы вылечить тело,
Нужно душу свою исцелить.
Ну, а если душа заболела,
Подскажите, как с нею быть?
Ни царапины нет на теле,
А душа всё сильнее болит:
Несогласие в ней, недоверие.
Как же душу мою лечить?
Знаю я - то лекарство зовётся
Теплотою, любовью, добром,
Но в аптеке не продаётся,
Не торгует им гастроном.
Я пойду, на ромашковом поле
Отыщу свой заветный цветок,
Где по чьей-то всевышней воле
Есть счастливый всегда лепесток!
Я гадать на цветке не стану,
Просто буду знать наперёд.
Я в стаканчик цветок поставлю:
Что назначено - то придёт!

Вот женщина: пробор и платья вырез милый.
Нам кажется, что с ней при жизни мы в раю.
Но с помощью ее невидимые силы
Замысливают боль, лелея смерть твою.
Иначе было им к тебе не подступиться,
И ты прожить всю жизнь в неведении мог.
А так любая вещь: заколка, рукавица –
Вливают в сердце яд и мучат, как ожог.
Подрагиванье век и сердца содроганье,
И веточка в снегу нахохлилась, дрожа,
И жаль ее, себя и всех. Зато в страданье,
Как в щелочной воде, отбелится душа.
Не спрашивай с нее: она не виновата,
Своих не слышит слов, не знает, что творит,
Умна она, добра, и зла, и глуповата,
И нравится себе, и в зеркальце глядит.
Александр Кушнер

Надевать не стану юбку узкую,
Чтоб казаться чуточку стройней!
Я люблю свою фигуру «русскую»…
Как там говорится? Всё при ней?
Всё при мне, причем всего – в достатке.
Что лукавить: кое-где – в избытке…
Я – богиня сливочной помадки!
Или жрица шоколадной плитки!
И в моих округлостях таится,
Кажется, Загадка Мирозданья…
Вам такой, худышки, не добиться
Амплитуды бёдер колебанья!
Ароматы сдобы источая,
Я себя впечатываю в Вечность,
Собственный стандарт провозглашая:
100 (сто) х 100 (еще раз сто)+ ? (и бесконечность)…

У зеркала
Первых морщин колея неглубокая –
Легче слезинке бежать.
Время копытцем по зеркалу цокает –
Ни оседлать, ни сдержать.
Лета и весны им были обещаны,
Далей распахнутых синь.
Смотрится в зеркало времени женщина,
В зеркало первых морщин.
Ей бы хватить его оземь, в осколочки,
Да каблуком притоптать.
Грима чуть-чуть, сарафанчик с иголочки,
Вот и опять двадцать пять.
Чьей-то улыбкой в пути окрыленная,
Гордо глядит на мужчин.
Ночью у зеркала слезы соленые
Ищут дорожки морщин.
Ирина Карцева