Я к славе, креслам и портфелям, отношусь спокойно,
Меня не поражает, также, «звёздная хандра».
Но никому ещё, я не позволял, и не позволю,
Морали мне читать, с рассвета и до самого темна.

Ведь жизнь моя, она всегда останется моею,
Мне надо самому, мои «Хеопсовы творения», закладывать и строить.
Не надо мне мешать, не надо мне советовать скорей,
Как жизнь свою прожить и, как её угробить.

Ну, кто сказал…?

Ну, кто сказал, что я живу не правильно, судьбой своей руля,
Не так, как все, не «по уставу», принятому кем-то.
Ведь белое, то навсегда, останется лишь белым, для меня,
А мрак, лишь мраком будет и никогда не станет светом.

Людей я не сужу, по басням или росказьням чужим,
Мне хочется всегда о человеке, составить собственное мнение.
Идём, на пару, мы «в разведку», под «одеялом спим одним»,
«Хлебаем», с ним, всегда и, в общем, из «одной тарелки».

Или, в лицо, сказать всё это мне, тебе не хватит силы духа,
А может, чувствуешь, как нашкодивший ребёнок, вину передо мной.
Как, всё-таки, права была твоя единственная и любимая подруга,
Сказав мне год назад, что мы не пара и я, «персонаж» не твой.

Как видно поздно разбираться, не помогут, нам в любви, «словесные инъекции»,
Не суждено, с тобою мне, ни сына вырастить, ни дом построить, ни посадить росток.
И почему все говорят и думают, что тяжела, лишь доля женская,
А мы, мужчины, все, «козлы» и это, наш «мужицкий потолок».

Поздно…

Ты пошутила в трубку, что нам с тобою, «поздно пить Боржоми»,
Ты отлучила от себя, такого «жениха потенциального», как я.
Уж лучше бы сказала мне это всё наедине в квартире,
Нашла бы, думаю, ты в плотном графике, и несколько минуток для меня.

А, как послушаешь, как к жёнам, «качки» такие обращаются,
То «рыбками», то «мышками», то «кисками» своих подруг зовут.
О, как, герои эти, с видом монстров, все видоизменяются,
Не то, что на врага, с такими страшно, если, случайно, попадёшь в «гей клуб».

Как сильно, на «крутых» таких, влияние имеют, их жёны и подруги!
Кто мне расскажет где, в каком точнее месте, «невидимый их кнут»?
Когда, самими и собой, всегда останутся «брутальные мужчины»,
Как защитить, от жён, таких, чтобы они не попадали, под «влияние и гнёт».

Так вот, все эти мощные мужчины, с чувством гонора,
Которые, как ни крути, наводят, ужас, и на друга, и врага.
Так изменяются, и в семьях, при жене своей, становятся покорными,
И где их удаль молодецкая, куда девались, смелость и «муштра».

Такими «удальцами», их жёны крутят, вертят, как придётся.
Они там слова громкого, не могут, без разрешения, сказать.
«На цырлах ходят» и дрессированными подопечными, становятся.
Так жёны их затюкали, что геройства их, и за версту, не увидать.

«Герои».

Таких я мужиков встречал, по жизни, смелых,
Вот, «оторви, да выбрось» и «сам чёрт, таким, не брат».
Рисковые, до ужаса, прошли и «Крым, и Рым» с победами,
А, их мускулатуре, с грудой мышц, той восхитился б, сам Арнольд.

Как, дни рождения, крестины, юбилеи,
Меня достали, нет этим праздникам конца.
А отказать, ни до стола, ни за столом, я просто не умею,
На «грудь» я всё беру, не посылать же, хозяев дома, к «праотцам».

Ведь надо всех, кто пригласил меня, уважить,
Я никогда, хозяевам стола, не отказал.
И пусть на утро, мня горькое похмелье, хоть задушит, хоть зарежет,
В гостях, я не могу сказать, что «завязал».

Тяжёлое утро.

Проснулся, слава Богу, дома, весь в поту,
Во рту, язык прилип, к зубам и нёбу,
Кто заставлял меня, вчера бухать, кому всегда, невмоготу,
Что трезвым, я домой, уйду или уеду?

Кто брал за руку и насильно заливал,
В мою, охрипшую от песняков и тостов глотку,
Сначала пиво, а потом креплёное вино,
Кто «полирнуть», меня заставил, всё это, напоследок, водкой?

И если, лишь корона, на твоё чело, со дня коронования была надета,
А места не было под ней, уму, в заботах, о днях людского бытия.
То, только лысину, протрёшь со временем, на голове, короной этой.
И горсть земли, не бросят, в скорби, «подданные», на могилу, у тебя.

А если ты её достоин и имеешь, на ношение такой короны право,
Вершишь, в трудах, и судьбы человеческие, и позитивное развитие страны.
Запомни, что уже у многих, со звоном падали, с голов, тяжёлые короны.
А, водружение корон обратно, намного, миссия, сложней.