Во-первых, нас косметикой, всех дурят,
Заводят, можно так сказать, в тупик,
Раскрасятся, наштукатурятся и так лица намалюют,
Что каждая, Мэрилин Монро и это всем нам льстит.

А, во-вторых, что делают они в дальнейшем,
Чтобы нас всех окончательно охмурив, добить,
Наращивают грудь и попу, силиконом,
А в губы, ботокса, а в щёки золотую нить.

Ещё на пару, тройку ухищрений,
Хочу открыть глаза я мужикам,
Как близко у них, у всех слеза и без стеснений,
Они её пускают, мы ведёмся, жаль их нам.

Маленькие хитрости.

Все говорят, что женщина, такое беззащитное создание,
Пугливая, как серна горная, невинна, как дитя,
Меж тем, она так много хитростей в своём имеет арсенале
И применяет их на нас, на мужиках, день ото дня.

Чтобы за жён таких, цари-отцы, полцарства нам давали
И рыбка золотая, на посылках лишь была,
А, тридцать три богатыря, в такой футбол играли,
Что сам Пеле, от зависти, весь раскалился добела.

И, даже, если что не так в семье и на стороне есть связи,
То, чтоб у мужа, каждая любовница, Кикиморой была,
Любовник у жены - Кощей, ни дать, ни взять, был,
А, чах, над золотом своим, не он, а только я.

Ах, сказки, сказки, всё в них понарошку,
Бумага, как известно, всё может выдержать, а нам,
Чтобы отчасти всё сбылось, как каторжным, работать нужно,
А не взывать, к провидцам и богам.

Манна небесная.

Как хочется, всем нам, чтоб жизнь сложилась вся чудесно,
Чтобы, как в сказках, мы не работая, витали в облаках,
Чтоб повалила с неба, нам на головы, манна вдруг небесная,
А мы сидели все на попе, у молочных рек и на кисельных берегах.

Чтоб щука исполняла наши все желания,
А скатерть самобранка, накрывала нам на стол.
И скороходы-сапоги, стояли бы каждого в прихожей,
Ну, а Емеля, на тёплой печке, личный был шофёр.

Чтобы у каждой дамы, муж, Иван Царевич,
А у мужика, у каждого, жена, лягушка со стрелой,
Что в полночь превращается в царевну
И, чтоб от неё уйти, ни, боже мой.

Что нас так тянет в это безвоздушное пространство,
Чем выше поднимаемся, тем дышать труднее нам,
Мы все готовы от недостатка кислорода задохнуться
И лишь потом, нас осеняет, что журавль нам не по зубам.

Была синица, что любила, растворяясь в этом чувстве,
Она с руки твоей клевала и лелеяла Тебя,
Но этого нам оказалось мало, нет в этой птичке, совершенства,
Нас, безголовых, постоянно тянет в небеса.

И рядом тот журавлик, и он уже с тобою,
Сбылась у идиота, давняя мечта.
И локоть рядом, как говорят в народе,
А не укусишь, как не постоишь счастья, ничерта.

Почему?

Вот почему так в нашей жизни происходит,
Кто сможет мне ответ простой найти,
Мужчина любит женщину и от неё уходит,
Пытаясь, своё счастье, на стороне приобрести.


Не дорожим мы чувствами своими и синицу,
Мы выпускаем, что сидит у нас в руках
И в небо головы мы задираем, ищем там другую птицу
И, как заворожённые, мечтаем, все о каких-то журавлях.

Меня душило по утрам, верёвкою похмелье,
А за стакан водяры, я готов был всё отдать
И если вспомнить все, со мною пьяным приключения,
То это надо мне, отдельное произведение писать.

Дошёл до ручки, понял, что моё сердечко,
Не вынесет, и раньше срока отойду я в мир иной,
Был приступ, смерть клиническая только,
Поставила мне ультиматум, перед самим собой.

Нельзя переписать судьбы печальные моменты.
И стрелки жизненных часов уже не перевести назад.
Пока свою я выиграл с алкоголем битву,
Я поздно понял, что на дне стакана – сущий АД.

Всё начиналось как у всех, с невинного бокала пива,
С рюмашки водки, аппетита ради или для,
Я не заметил сразу, как ежедневно пить, пришла необходимость
И от алкоголя возникла, вдруг, зависимость моя.

Сейчас мне вспоминать всё это больно,
Загулы, трезвяки и пьяный бред моих бессовестных речей,
Я стал у водки, вдруг, заложником невольным,
Семью я погрузил в кошмар разборок и бессонницу ночей.

На дне стакана.

Вся жизнь давно упала у алкоголиков на дно стакана.
Не понаслышке это знаю, сам был в шаге, от его пропасти краёв.
И мне не надо здесь фантазию включать, знакомая мне тема.
Я чудом вышел победителем из тех жестоких и немыслимых боёв.