Как только кто-то много, начинает, нервничать и злиться,
То сразу веко дёргается, в нервном тике, у него,
Или рука, нога, спина, от боли, может отказаться,
Вдруг, выполнять, обычное, предназначение своё.

И в нас так много Богом вложено, таких и очень, «нервных» окончаний,
Что нервы, чужие и свои, нам надо всем беречь,
Чтобы, до срока, в паралич, не впасть, нечаянно,
На смертном ложе, печально, напоследок, не «отжечь».

Ведь все болезни, Бог-свидетель, только из-за нервов,
Не будьте нервными, держите их всегда в узде,
К невропатологам ходить, дорога очень скверная,
Щадите нервы, граждане, повсюду и везде.

Нервы.

Каким он мудрым был, создатель, наш великий, первый.
И чтобы боль чужую, мы ощущали, как свою,
Он, соткал, наш организм, из тысяч нервов,
Он знал, что жизнь, нам предстоит, как схватка «рукопашная», в бою.

И только, мы, локтём, кого в толпе людской заденем,
Нас, сразу боль должна пронизывать, рука неметь должна,
Чтоб мучились, мы чужою болью сразу, как своею,
И, впредь, не опускались, с ближним человеком, до битья.

p/s

И вот заветная мечта в «реале» и она осуществилась,
Все в Западном «прикиде», на теле, нет, даже, ниточки, «советского»,
Так юность, у нас, у «комсомольцев», проходила,
В шмотье, капитализма загнивающего, мерзкого.

И вот нам, молодым, приходилось, всем, где-то подрабатывать,
Вагоны разгружать и в магазины, в грузчики, идти,
На это всё, просто так, пятьсот рублей не заработать,
Тогда, машина-«космос», «Жигули», стоила тысяч, около, пяти.

И вот, в мы с родителями, а может, помогали, даже, бабка с дедом,
Всем скопом, набирали сумму необходимую в рублях,
К «фарцовщикам», за нужным нам «прикидом»,
Мы шли, затаив дыхание, ни чуя ног и ощущая страх.

Вы сами подсчитайте, посмотрите, а кто по старше, вспомните.
Чтобы тогда, молодого парня, девушку, мало-мало, приодеть,
Родителям, с зарплатами советскими,
Обоим, надо было, пару месяцев, поработать, попотеть.

Простые джинсы «Wrangler», это двести пятьдесят рублишек,
Кроссовки, «тапки», майка, сумка-«раскладушка» и очки,
Ведь раньше, в семьях, финансовый, отсутствовал излишек,
Ну, а в советских магазинах, как круглым шаром, всюду, было «покати».

Смешно сейчас всё это говорить и вспоминать, наверное,
А молодые, так вообще, меня совсем здесь, не поймут.
Все мы за «занавесом металлическим» рождённые,
Считали, что джинсы, майка с Запада, это главный, в жизни, атрибут.

Без них, ты просто «лох», по меркам, по сегодняшним,
Как, бизнесмен, сейчас без «Майбаха», вот джинсы были чем,
А денег, просто, фантастических, всё это стоило,
Что ни укладывалось в сознании, ни в чьём.

Джинсы.

Я вспоминаю, свою юность, год восьмидесятый,
«Застой» в СССР, войска в Афгане, студентом стал, на радость всей семье.
Как мало молодым, тогда, для счастья, было надо,
Мечта о джинсах фирменных, покоя не давала, всем, не только мне.

Я не «витаю в облаках», я не умею строить слог витиевато,
Все темы взяты мной из жизни, повседневной, из ТВОЕЙ,
С ТОБОЙ и многими, мы в разных группах говорили многократно,
О тех проблемах, что, под диктовку головы, рукой, написаны моей.

Но, хватит лирики, ОГРОМНОЕ спасибо за ТВОЁ внимание, терпение,
Приятно, что даёшь, надежду и возможность мне с Тобою говорить.
Ведь каждое, моё, пусть и не «бессмертное творение»,
Стараюсь, от души, Тебе, друг мой, ЧИТАТЕЛЬ, посвятить!

К читателю(2).

Здравствуй, мой дорогой, надеюсь, преданный ЧИТАТЕЛЬ,
Повторно, с искренними чувствами, обращаюсь я к ТЕБЕ,
Не будь так строг, я повторюсь, что наш Создатель,
Не осенил меня большим талантом и знамением своим.

Пишу, свои стихи, коряво, сам всё это понимаю,
И, БОГ, свидетель, я в поэты не стремлюсь, да мне поэтом, никогда, не быть.
Но, кто мне запретит, пусть, даже, не совсем умело, знаю,
С Тобой, друг мой, ЧИТАТЕЛЬ, «по душам» поговорить.

И так мечтал он, сильно, до изнеможения и души усталости,
Что счастье первое, а оно давно вершило бал,
Вдруг, ниоткуда, прикупило человеку наглости,
И он, счастливым обладателем двойного счастья стал.

Но зря, хотел он, стать обладателем, счастья полного комплекта,
Вдруг изменился человек, а в мыслях и делах, неузнаваем стал,
От счастья первого, остались, лишь, в воспоминаниях, моменты,
А наглость, его душу, светлую и чистую, сожрала дотла.