Желание повисло Прометеем, на уродливых цепях,
Невыносимого, тупого вопля воздержанья жизни,
И мысль запуталась во ржавых, не поднятых якорях,
Печаль вина наполнила бокалы скорбной тризны,
В морях наполненных смертельной солью,
Учусь удовлетворяться этой горькой болью.

Тоска рождает инфернальный гнев, метафизическое зло,
Да клюйте ж мою печень, крылатые паскуды, Зевса гневы,
Алмазный кол мне в грудь, венец терновый на моё чело,
На дыбе растянуть, и на десерт, в тиски «железной девы»,
В песке безжизненном, на солнце закалённом,
Ползу безрадостным, зато не покорённым.

Наскальное распятие равнодушья – мрачный апогей,
Нет вкуса, цвета, формы, нет существенных различий,
Мне всё равно как звать меня: Сергей иль Асмодей,
И дела нет до соблюдения придуманных приличий,
И в небесах, разодранных на лоскуты и клочья,
С себя снимаю, беспросветной жизни полномочия.
Март. 2010г.

Агония надежды.

Я вслед тебе кричал, но ты не понимала,
И так брутально эхо искажало, мои слова,
Наполненные чувством, и взрывалась голова,
От осознания того, что ты со мной не стала,
Вязать любви прекрасной кружева.
В мучительной агонии надежда умирала.

Блистательной не назовёшь мою попытку,
Не пробуйте фиаско трезво оценить, пустое,
И никчемное занятие, оплакивать былое,
И жизни опытом, назвать разлуки пытку,
Цинично, словно в зеркало кривое,
Себя увидеть превратившимся в улитку.

Сменились день и ночь, и даже время года,
Смывал твои следы плаксивый дождь, и снег,
Их засыпал, хотели скрыть стремительный побег…
Мне сострадала только скверная погода,
Я так и не взлетел, хоть начинал разбег,
Полёт с оборванным крылом, мне не позволила природа.
Февраль. 2010г.

Мечта.

Тсс! Не шуми, спугнёшь и не поймаешь,
Ту, что живёт в долине сладких грёз,
О, как она коварна, ты ещё узнаешь,
Когда захочешь ею завладеть всерьёз!

Подкрадывайся тихо, виртуозно маскируйся,
Не будь Гобсеком, за ценой не стой,
Настанет время, ни секунды не тушуйся,
Характер у добычи очень не простой.

Вооружись надёжными и крепкими сетями,
Запомни, это важно, нужно брать её живой,
Возможно, что идти придётся трудными путями,
За синей птицей, что зовут Мечтой!

Поймав её, прискорбно может быть, узнать,
Не обретёшь в душе, желанный так покой,
Ты вновь начнёшь метаться и вздыхать,
И в путь-дорогу, за другой мечтой!

Тсс! Не шуми, спугнёшь и не поймаешь…
Март. 2010г.

Жребий брошен.
Час пробил, развели мосты и жребий брошен,
Я не останусь, я отправлюсь вплавь,
И если я не прав, то ты меня поправь,
Но ты молчишь, и взгляд твой думой запорошен.

Мне здесь не место, я чураюсь недомолвок,
И не приемлю недосказанности фраз,
И ваши правила мне больше не указ,
Чужда мне суеверность инфантильных полукровок.

Да или нет, монета на ребро, конечно же, не встанет,
Ныряю смело в черноту ночной воды,
Плыву, оставив за спиной грехов плоды,
Но, доплыву иль нет, неважно, – здесь меня не станет!
Февраль. 2010г.

Разверзлась рана честолюбия,
И истекает жаждой мщения,
Наказанная за пустое словоблудие,
Но не признала факта поражения.

Скелеты, насбирав в чужих шкафах,
Реванш любой ценой, и даже,
Капканы подлости, расставив впопыхах,
Готовится душа его к продаже.

Но оппонент достаточно умён,
Чтоб спорить с самомненьем дурака,
И честолюбец снова поражён,
Коль не просчитан интеллект врага!
Февраль. 2010г.

Заигравшееся дитя.

Пространство вздрогнуло и сжалось,
Как голая спина перед ударом плетью,
Но человечество не испытало жалость,
Не убоялось за планету третью.

И время приостановилось отрешённо,
Свернувши темпоральные потоки,
Ведь атомы, ядром распотрошённым,
Так оказались непредсказано жестоки.

Дак что ж случилось, может новая Помпея?
Нет, что-то пострашнее, чем бушующий Везувий!
Да просто человек, познав начала откровений,
Вступает в эру термоядерных безумий!

Не вскрывши суть, и ощущая себя богом,
Технологично над природой приподнявшись,
Не сознавая, как ещё душа убога,
Умрёт дитя, со львами заигравшись…
Февраль. 2010г.

Хорами религиозных мракобесий,
Заслушиваются люди исступлённо,
На небесах ища конца знамения,
Немыми ртами чтут молитвы приглушённо.
В повиновении головы склоняя раболепно,
Сложив ладони в скорбном покаянии,
Вопросы, к богу задавая безответно,
Всё глубже погружаются в страдание.
Оковами мифических заветов,
Закована их истинность желаний,
Скрываясь под личинами аскетов,
Мечтают о греховности свиданий.
Февраль. 2010г.

Блокнот и ручка.
Раскрыт блокнот и перьевая ручка,
Готова написать стихотворения,
И слог за слогом, закорючка к закорючке,
Рождаются полночные «творения».

Как в разговоре с близким человеком,
Невольно выползают откровения,
Я всё ещё живу двадцатым веком,
А в двадцать первый я попал по принуждению.

Чем дальше от меня уходит юность,
Тем крепче я цепляюсь за былое,
Пускай удача нынче отвернулась,
В душе осталось кое-что святое.

Проходят дни по коридорам света,
Проходят ночи по подвалам ада,
Всё чаще я не нахожу ответа,
На мой вопрос: «Что мне от жизни надо?»

Хочу богатства? Разве только малость.
Хочу любви? Она всегда со мною.
Хочу здоровья? Усмехнулась старость –
Пусть что-нибудь останется мечтою!

А может просто с другом пообщаться?
Душевный разговор, делов-то кучка.
Но в ночь на приключения пускаться?
Ведь ждёт меня блокнот и перьевая ручка.
Февраль. 2010г.

Поздно!

Я б хотел бегом, я б хотел стрелой,
С ветром, по полям, наперегонки,
А потом упасть в клевер полевой,
И не отвечать ни на чьи звонки.

Я б хотел понять тишину глубин,
Я б хотел познать бесконечность лет,
Солнцу рассказать - почему один,
Почему со мной моей милой нет.

Я б хотел рекой, в океан сбежать,
Отражать в себе, небо звёздное,
А потом дождём в крыши постучать…
Только вот мечтать, начал поздно я!
Февраль. 2010г.

Днём и ночью.

Как просто верить днём, и сомневаться ночью,
Гуляя под дождём, быть в мыслях непорочным,
Когда придёт успех, не замечать отставших,
Карабкаясь наверх, расталкивать уставших.
И не заметить слёз, от слов твоих пролитых,
Не принимать всерьёз, сердец, тобой разбитых,
Прощенья не просить, у тех, кого обидел,
Над смертью пошутить, хотя её не видел,
Любви предпочитать, случайные свиданья,
Смысл в жизни не искать, не пережить раскаяние,
И не подать руки, тому, кто в горе тонет,
Ведь только дураки, от угрызений стонут,
И каждый за себя, безжалостные шоры,
Без чувства, не любя, бессовестно за шторы…
Но где-то, в глубине души, как узница в темнице,
Забытая, в тиши, вдруг снова возродится,
Твоя иная суть, затоптанная славой,
Немного, по чуть-чуть, в нас просочится лавой,
И смысл вещей познав, воскликнем изумлённо,
С лиц маски посрывав, с душою воскрешённой,
Раздвоенная суть, на переломе роста,
Мы пробуем вздохнуть, но это так не просто,
Прожженные огнём, разорванные в клочья,
Бесчувственные днём – заплаканные ночью.
Февраль. 2010г.