Вуаль светло-зеленая с сиреневыми мушками
Была слегка приподнята над розовыми ушками.
Вуаль была чуть влажная, она была чуть теплая,
И ты мне улыбалася, красивая и добрая:
Смотрела в очи ласково, смотрела в очи грезово,
Тревожила уснувшее и улыбалась розово.
И я не слышал улицы со звонами и гамами,
И сердце откликалося взволнованными гаммами.
Шла ночь, шурша кокетливо и шлейфами, и тканями,
Мы бархатною сказкою сердца друг другу ранили.
Атласные пожатия, рождения и гибели,
Отливы, содрогания, кружения и прибыли.
Да разве тут до улицы со звонами и шумами?!.
Да разве тут до города с пытающими думами?!.
Кумирню строил в сердце я, я строил в сердце пагоды.
Ах, губки эти алые и сочные, как ягоды!
Расстались, для чего? спроси. я долго грезил в комнате.
О, глазки в слезках-капельках, мои глаза вы помните?
Вы помните? вы верите? вы ждете! вы, кудесные!
Они неповторяемы мгновенности чудесные!.
Я требую настойчиво, приказываю пламенно:
Исчезни, все мне чуждое! исчезни, город каменный!
Исчезни все, гнетущее! исчезни, вся вселенная!
Все краткое! все хрупкое! все мелкое! все тленное!
А мы, моя красавица, утопимся в забвении,
Очаровав порывностью бесстрастное мгновение!.

Просто так. загрустила душа.
Заблудилась на звездной тропинке,
Пролетав у Большого ковша,
Отразилась во взгляде грустинкой!.

Просто так.зазвенела душа,
Изумительным звоном хрустальным.
И с ресничек, немного дрожа,
Покатилась слезинкой случайной.

Просто так.защемила душа,
И, заплакала, нежностью скрипки,
Острием резануло ножа,
Погасив на минутку улыбку.

Просто так.засветилась душа,
Встретив первый нечаянный лучик.
Когда после дождя, не спеша
Уплывали тяжелые тучи.

В Мироздании пушинкою кружа,
Свет его глубины постигая,
Разрыдалась стихами душа.
Просто так., потому, что живая!

Она мечтала ему присниться в любимом платье
Лара Мишанова
Она мечтала ему присниться в любимом платье.
И примеряла, наверно, часто по вечерам.
И ей казалось, оно хранило следы объятий.
Мечты смешные. С щемящей болью. Напополам.
Простое платье. Букетик нежный цветов жасмина.
И цвет любимый. С оттенком лета и спелых груш.
А отраженье ей говорило: «Довольно мило!»
Жила, надеясь. Жила, поверив в слиянье Душ.
И так мечтала ему присниться в любимом платье,
Что ровно в полночь, взглянув на небо и шар Луны,
Она молила об этом звёзды, совсем не плача.
И посылала ему касанья в цветные сны…

Разрывается сердце на части,
Не от горя и горечи - осень.
Просто осень, нежданное .счастье,
о котором не молят, не просят.
Все в тумане - деревья, дороги,
все в тумане - и мысли, и сердце.
я всегда вспоминаю о Боге,
когда больше мне некуда деться.
когда все - и молчанье, и слово,
и улыбки, и взгляды, и жесты.
не помогут, не лечат и снова
все не к месту, не к месту, не к месту.
и сама я чужая, чужая
в этом городе в странную осень.
когда взглядом тебя провожаю,
о котором не молят, не просят.
.рассыпается время в ладони,
разлетятся осколки, крупицы.
.и в тумане осеннем утонет
город, скверы, деревья и птицы.
.и на ощупь, не видя, не слыша,
в суете городской бесконечной.
Я иду, словно кошка по крыше, -
Безнадежно, бесстрашно, беспечно.
Дарья Яшенко

Меня не будет мучить совесть - Я любила.
Я не искала повод, я была- честна.
Сама себе, быть может, что-то не простила.
Но никому и ничего - Я. не должна.
Меня не будет мучить ревность - Я. не смею.
Сажать на цепь кого-то и держать в плену.
Я ни о чем уже. давно не сожалею.
Придет разлука - что же, я ее приму.
Меня не будут мучить боль и ностальгия,
Я не умру, осознавая. твой уход.
Меня не будет мучить то, что ты с другими .
Ведь для меня. все расстояния. не в счет.
Я ничего не жду. и не боюсь потери.
Свои иллюзии.я все свела к нулю.
И даже если ты сейчас мне не поверишь,
Меня не будет мучить совесть - Я люблю.

Слова… в копилочку своей Души…
Я спрячу… положу на вечное храненье…
Они необычайно хороши:
Слова… друзей моих … слова стихотворений…
Их строчки удивительно легки,
Воздушны, искренни и иногда ранимы…
Моих друзей любимые стихи…
ВЫ – очень светлые… и ВЫ необходимы…
Спасибо ВАМ, что ВЫ в своих стихах
Открыли сердце мне… открыли свою Душу…
Летаю в ВАШИХ рифмах и словах,
Заучивая мысли, строчки… Не нарушу
Прикосновеньем грубым Сказки Мир…
Мир удивительный, волшебный, откровенный…
Читаю ВАС… и – вспышкой – Счастья миг:
«ВЫ есть.
ВЫ здесь.
И ВЫ поистине бесценны!

Учитесь различать в толпе ЛЮДЕЙ.
Она так безрассудна, так жестока -
Поглотит беспощадно и до срока
Тех, кто, сгорая, путь проложит ей.
Пока еще беда к земле не гнет,
Пока тоска не выжигает душу,
Спешите к тем, кто вас сегодня ждет,
На тот звонок, что ваш уют нарушил.
Спешите к ним и бойтесь опоздать.
Вы им нужны, нужны сейчас, поверьте.
Спасите их от горя, боли, смерти.
Успейте им любовь свою отдать.
Когда их навсегда укроет снег,
Вдруг сердце разорвется от бессилья.
Пусть все пройдет - но сберегите тех,
Кого в толпе однажды различили.

Уходить от него. Динамить.
Вся природа ж у них – дрянная.
- У меня к нему, знаешь, память –
Очень древняя, нутряная. - Значит, к черту, что тут карьера?
Шансы выбиться к небожителям?
- У меня в него, знаешь, вера;
Он мне – ангелом-утешителем. - Завяжи с этим, есть же средства;
Совершенно не тот мужчина.
- У меня к нему, знаешь, – детство,
Детство – это неизлечимо.

Откуда мы? Кто мы такие по сути?
И что наше прошлое? Просто забавный гербарий?
На наших ладонях давно нарисованы судьбы.
Мы словно играем написанный кем - то сценарий.
Где можно менять амплуа, выбирать себе роли.
Забыть чувство меры, раздвинув границы эксцессов.
И каждый является, в сущности главным героем
Своей второсортной никем не прочитанной пьесы.
Мы можем грустить, расставаться, влюбляться, смеяться.
По юности - часто. С годами все реже и реже.
Романтики жизни.А может быть просто паяцы,
Где жизнь - это замкнутый круг циркового манежа.

<font color="#1b1464" size="4">А снег влюбился в листопад …

<font color="#1b1464" size="4">Пусть все твердят, что невпопад,
<font color="#1b1464" size="4">Что не желанный —
<font color="#1b1464" size="4">Снег так хотел, дождем потел,
<font color="#1b1464" size="4">Но все ж позвать листки не смел
<font color="#1b1464" size="4">На танец странный.
<font color="#1b1464" size="4">А листопад … хоть и краснел,
<font color="#1b1464" size="4">Лишь с ветром танцевать хотел —
<font color="#1b1464" size="4">Кружил игриво.
<font color="#1b1464" size="4">Снег ревновал: не в свой черед
<font color="#1b1464" size="4">Зачем-то вырвался вперед —
<font color="#1b1464" size="4">Нетерпеливо.
<font color="#1b1464" size="4">А ветер взял, да уступил.
<font color="#1b1464" size="4">Затих и сник: «Раз стал не мил —
<font color="#1b1464" size="4">Уйду из сада».
<font color="#1b1464" size="4">Снег ликовал, но он не знал:
<font color="#1b1464" size="4">Без ветра не начнется бал
<font color="#1b1464" size="4">Для листопада.

<font color="#1b1464">Разлука.

А ты уйдешь, лишь станет чуть светлее,
Махнешь рукой в круженьи листопада,
И, превращаясь в точку на аллее,
Не обернешься, не замедлишь шага.
Пустой трамвай бежит навстречу небу,
С конечной где-то между облаками,
И дождь в окне и брошенная кем-то
Жизнь катится трамвайными путями.
А я, застыв на начатой аллее,
Твержу, что мир по сути шар всего лишь,
И ты, передвигая горизонты,
Не от меня, а вновь ко мне уходишь.
Алексей Григорьев

Ах, как хочется вернуться в безмятежность детских дней
И доверчиво прижаться к доброй мамочке моей!
Рассказать свои тревоги, знаю: мама всё поймёт.
Успокоенно услышать:"Не волнуйся, всё пройдёт!"
Улетело наше детство, не вернётся никогда.
Мы взрослеем и стареем, только это не беда.
Через годы, расстоянья ощущаю вновь и вновь
Как меня оберегает материнская любовь.
Я сама давно уж мама. Годы спуску не дают.
Дети все свои тревоги мне доверчиво несут.
Успокою, как сумею. Но секрет не утаю:
Знаю: маминой любовью я детей своих люблю

Гумилев Николай
Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Гумилев Николай
Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Белый храм.белый сон.белой памятью.
По рукам.по губам.будто наледью.
Разлетались ветра, как посыльные:
"Вот и грейся сама, раз ты сильная."
Там где бились закаты с рассветами,
Кровь замёрзла моя самоцветами.
Кто-то в душу предательски выстрелил.
Поднялась. Зажила. Значит выстою.
Половина небес-всё, что нужно мне.
Только я ведь пришла безоружная.
Щит и меч у порога оставила
И надеялась, будет по правилам.
Растеряла в пути драгоценности.
Схоронила тревоги для верности.
Променяла покой на страдания,
На разгадку основ мироздания.
И теперь я стою.обнаженная.
Этой белою правдой сраженная.
Погибают все мысли надменные.
Ведь Тобой оказалась Вселенная!
До тебя я была просто смелая,
Но вослед белой птицей взлетела я.

.


.






ты приснился мне однажды летней ночью,ты приснился.
я тебе открыла сердце,чтобы сон однажды сбылся.
ты дарил мне южный ветер,ты дарил мне тёплый вечер.
и судьба благославила ожиданье нашей встречи.









два пути пересекутся,знаю я,что это значит.
то,что мир,сегодня станет на одну любовь богаче.
для меня ты станешь небом,о котором я мечтала,
чтобы я была с тобою,чтобы я не улетала.
я назову планету именем твоим
и будет мир принадлежать всегда лишь
нам двоим.Твоей безоблачной
Вселенной стану я
ТЫ-любовь моя,ТЫ-любовь моя

Посмотри, какое чудо –
Первый снег!
Прилетел он ниоткуда –
Не навек,
Не сугробами ложится –
Пеленой,
Станет мёрзлая водица
Нам судьбой.
Нарисуй следов дорожку
До дверей,
Всё у нас не понарошку -
Будь смелей!
В тот же час тебе отвечу
Не тая,
Побегут следы навстречу
От меня.
Распахни пальто пошире –
Я прильну,
Что прекрасней в этом мире,
Не пойму:
То ль от взгляда мне зардеться
твоего,
То ли слушать трепет сердца
своего?
Ирина Фетисова-Мюллерсон

Когда вам скажет женщина: не помню,
Не верьте ей, такого быть не может!
Воспоминания всегда живут в огромных,
Способных за минуту растревожить,
Глазах блестящих или не блестящих,
Живущих на сегодня в настоящем,
На завтра в прошлогодней небылице,
Упрятанной надолго за ресницы!
«Не помню» ложь, извечное стремленье
Отгородить себя от приключенья,
От крупных слёз или от мелких жалоб,
От маргариток или от вокзалов,
От всепрощенья или непрощенья,
От яркого случайного явленья,
Служившего источником и светом!
Вас нет снаружи, в глубине вы где-то.
«Не помню» ложь и вам обидно очень,
Но вы тогда совсем ушли из ночи
Или из лет, уже не повторившись,
С эпитетом и со значеньем «бывший»!
Но если был, то в памяти остался
Касанием или желаньем пальцев
И отсветом в глазах её огромных!.
Не верьте женщине, сказавшей вам: не помню.

Мой ангел-хранитель – немного скептик,
Такой же, как я сама.
Насыпаны перья в тугой конвертик,
Откроешь – придет зима.
Он скажет насмешливо: "Нужен кальций,
Вот - крылья уже не те.”
Коснется губами замерзших пальцев,
И скроется в высоте.
Он знает, что я по нему скучаю
И снова придет чуть свет.
Заварит на кухне покрепче чаю,
Поправит упавший плед,
Присядет устало у изголовья
И тронет меня за нос.
“Не спишь?” Хитрый прищур сквозит любовью.
“Варенья тебе принес.
Ты знаешь, вчера вызывали к Богу,
Ругали тебя опять.
А я им сказал – не судите строго,
Ну что с нее, глупой, взять?
Вы дайте ей чуточку вдохновенья
И будет не до грехов
И Бог передал мне с собой варенья
Для лучших твоих стихов”.
Смеется лукаво. Совсем не верит
В чудесную эту чушь.
Холодной ладонью мой жар проверит,
Вздохнет, поплетется в душ.
Вернувшись растянется в старом кресле,
Допьет свой остывший чай,
И мой недочитанный томик Гессе
Заложит пером с плеча.
© Маргарита Архипова

Бывают в жизни огорчения:
Бывает, просто невезение,
Бывает, чей-то злой навет,
И сразу вывод: «Счастья нет!»
А счастье есть! Оно не зримо,
Порой, почти не ощутимо,
Им дышишь, ешь его с едой,
Им кутаешься, пьёшь с водой,
Живёшь, его не ощущая,
И понимаешь, лишь теряя.
Страдая, мучаясь, кляня
Себя за то, что не заметил,
Как счастлив был на этом свете.
Проводишь время в тщетных муках,
Не замечая, как без звука,
Без стука в двери, без звонка,
И не спросив на то согласия,
Приходит новое. Не счастье —
Намёк на счастье лишь пока.
Смотри, его не прозевай,
А обретя — не потеряй!

Не падай духом никогда!
Пусть друг забыл, и бросил милый!
Надежда светлая всегда
С тобой живёт. И в этом сила!

Всегда борись! Пусть даже боль
Тебя терзает, вечно гложет.
Ведь всё пройдёт. Не будет, что ль
Спасения? Что всё тревожит?

Покой придёт, поверь ты мне.
Обнимет ласково и сладко!
И ты в холодной стороне
Увидишь лето вдруг украдкой!

То лето, взглядом синих глаз
С тобою встретится случайно.
И ты поймёшь ещё не раз:
Как сладостна для сердца тайна!

Быть счастливой –
Это уметь,
Наступив на грабли разочарований и обманов в миллионный раз,
В миллион первый снова довериться и поверить.
Даже если лоб распух от ударов,
И душа в ссадинах,
И мозгам не хватает зелёнки для «вавок».
Даже если окружающий мир вертит пальцем у виска,
Не веря в моё благоразумие.
Даже если просто физически уже нет сил,
Чтобы опять сказать своё наивное «да»,
Даже если кто-то думает,
Что на этот раз сразил меня наповал
Своим эксклюзивно инкрустированным орудием
Для набивания шишек
И разбивания вдребезги розовых очков,
Даже если это будет последний шанс во всём Мироздании,
Во времени и безвременье,
Я сделаю шаг навстречу,
Счастливая от возможности верить,
И протяну руку
Снова.







Люб@

Светлой памяти Беллы Ахмадулиной Прощай! Прощай! Со лба сотру
воспоминанье: нежный, влажный
сад, углубленный в красоту,
словно в занятье службой важной.
Прощай! Всё минет: сад и дом,
двух душ таинственные распри
и медленный любовный вздох
той жимолости у террасы.
В саду у дома и в дому
внедрив многозначенье грусти,
внушала жимолость уму
невнятный помысел о Прусте.
Смотрели, как в огонь костра,
до сна в глазах, до мути дымной,
и созерцание куста
равнялось чтенью книги дивной.
Меж наших двух сердец - туман
клубился! Жимолость и сырость,
и живопись, и сад, и Сван -
к единой муке относились.
То сад, то Сван являлись мне,
цилиндр с подкладкою зеленой
мне виделся, закат в Комбре
и голос бабушки влюбленной.
Прощай! Но сколько книг, дерев
нам вверили свою сохранность,
чтоб нашего прощанья гнев
поверг их в смерть и бездыханность.
Прощай! Мы, стало быть, - из них,
кто губит души книг и леса.
Претерпим гибель нас двоих
без жалости и интереса. Белла Ахмадулина 1968

…а у неё семь футов под килем,
и за спиной зелёные крылья,
и джинсы рваные,
и сердце с ранами,
и в каждом кармане - лето.
она идёт сквозь тучи по лужам,
лакает блюз тибетских жемчужин,
и не беда, что голос простужен,
и впереди километры.
она идёт, а кажется – снится,
и снова ветру ночью не спится,
и грезится,
вот взять бы и слиться в
безумно-пламенном алегретто.
…а у неё семь футов под килем,
и за спиной зелёные крылья,
и джинсы рваные,
и сердце с ранами,
и в каждом кармане - лето…

А напоследок я скажу:
прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
к высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил
погибели. Не в этом дело.
Как ты любил? Ты погубил,
но погубил так неумело.
Жестокость промаха. О, нет
тебе прощенья. Живо тело,
и бродит, видит белый свет,
но тело мое опустело.
Работу малую висок
еще вершит. Но пали руки,
и стайкою, наискосок,
уходят запахи и звуки.
Белла Ахмадулина

Пусть остановится время. Вернется назад
Вчерашний оранжево-яркий закат,
Вчерашняя свежесть весенних цветов,
Вчерашнее чудо из сказочных снов.
Вчерашняя радость безоблачных дней
И звездная ночь, с миллиардом огней,
И, хоть на мгновенье, вернется назад
Отцовский заботливый, ласковый взгляд.
И мамы улыбка, и нужный совет,
И эха незримого звонкий ответ,
И трепет от нежных признаний в любви,
И самое первое слово «прости!»,
И мягкость следов на сыпучем песке,
И первый букет в его яркой красе,
И снега замерзшего хруст поутру,
И лист улетевший на сильном ветру.
Пусть остановится время. И может тогда,
Во многом изменятся жизни года
И в скором течении прожитых дней
Все ценное – станет намного ценней!
Пусть остановится время…

Молитва Мужчины
Подари мне Бог ЭТУ женщину
и не дай никогда ЕЙ опомниться.
Я за каждый вздох, с НЕЮ скрещенный,
заплатил тебе больше, чем сторицей.
Одолжи мне, Бог, ЕЁ горести,
если станут они неизбежностью,
Чтобы мог финал ЕЁ повести
я украсить заботой и нежностью.
Укажи мне, Господь, грусти трещины
на душе ЕЁ, слишком доверчивой.
Я люблю, я хочу ЭТУ женщину.
Вот и всё, - больше мне просить нечего….
Помоги мне, Бог, стать единственным,
пусть не первым, но лучшим и стоящим
ЕЁ нежных губ, глаз таинственных,
поцелуев ЕЁ, как сокровища.
Подскажи ЕЙ, Бог, что я – суженный,
ЕЁ брат, ЕЁ муж, ЕЁ копия.
Не случайный друг, не отдушина,
не ночей одиноких утопия….
Дай же сил нам ждать, дай терпения
ведь длинна к Тебе, Господи, очередь.

"Так начинается зима"

Фигурным росчерком метели,
Холодным цветом акварели,
Прозрачно-снежной дымкой сна –
Так начинается зима.

Снежинкой, на ладонь упавшей,
Зарей немножечко уставшей,
Колдуньей-вьюгой у окна –
Так начинается зима.

Теплом уютным у камина,
Огнями яркими калины,
Красой, что щедро ей дана,–
Так начинается зима.

Пронзительным желаньем ласки
И ожиданьем дивной сказки
И встречи той, что суждена,–
Так начинается зима.

Туманным инеем сомнений,
Загадками хитросплетений,
Тревогой, выпитой до дна,–
Так начинается зима.

Морозным кружевным узором,
С природой строгим уговором
И тайной, что ей вверена,–
Так начинается зима.

С мечты, вернувшейся за мною,
С ветров шептанья за спиною:
“Она, наверно, влюблена” –
Так начинается зима.

Выстукивает дождь по спинам крыш
Весёлую и звонкую чечётку.
За тучей скрыв луны усталой лодку,
Резвится ветер –
Ветреный малыш;
Он храбро треплет локоны олив -
И гонит рябь по лужам, как по рекам,
И меряется силой с человеком,
Что вдоль домов гуляет,
Не прикрыв
Ни плеч плащом, ни голову зонтом –
Идёт, лицо не пряча от дождинок –
И с ветром не вступает в поединок –
Лишь только улыбается.
О том,
Что было так немыслимо тепло,
Забыть и под дождём не может сердце.
А дождь оркестром струй
Играет Скерцо –
Возможно, что-то
С ним
Произошло.

А у нас снегопад.
До смешного пушистый и нежный.
Обнимает за плечи.
И прячет в сугробы дома.
А у нас снегопад.
И танцуют снежинки весь вечер
Белый танец любви.
И тихонько поёт им Зима.



.



А у нас снегопад.
Он неслышно по городу бродит.
В старом парке присядет
На скамеечку, чтоб отдохнуть.
А у нас снегопад.
Им народ любоваться выходит.
Он гостит здесь сегодня.
А завтра отправится в путь.

Когда нам в жизни света не хватает,
Мы ищем тех, кто может дать его.
Но только тот, кто свет хранит без края,
Несёт Любви святое волшебство.
Быть может, кто-то без любви страдает,
А кто-то без неё всю жизнь живёт.
Пусть будет так, но я- то точно знаю,
Что без Любви не радует восход.
Мы ищем душу, что милей и чище,
Мы ищем сердце, что не знает зла.
И всё равно, богатый ты иль нищий,
Твоя душа, как солнца луч, светла.(U) (U) (U) (U) (U) (U) (U) (U) (U) (U) (U)

Как ночь светла от мыслей о тебе…
Бессонная… счастливая… живая…
Поверить не могу своей судьбе
И обо всём на свете забываю…
Хрустальна грань надежды и тонка,
Я чувствую тебя сквозь расстоянья.
Торопится писать моя рука,
Не передать сумбурность состоянья…
Как я боюсь разрушить мир мечты,
Как заглушаю совести упрёки…
И снова строю, возвожу мосты
От сердца к сердцу боли одинокой…
Я – женщина, мне без любви не жить.
И пусть меня знакомые осудят…
Ведь я не прячусь – можете винить,
Мне всё равно… Пусть будет то, что будет…

Есть возраст, когда мы уже мудрее,
Терпимее становимся и старше
И ходим уже медленней, плавнее,
И признаемся с гордостью о стаже.
Внимательней относимся к здоровью,
Не лезем в авантюры и экстримы,
Становимся кто тещей, кто свекровью…
Непогрешимы и неповторимы.
Есть возраст, когда хочется заботы,
Порой, всего мужского комплимента.
Нас раздражают глупые остроты,
Особенности южного акцента.
Нас старость все сильнее задевает
И пенсионный возраст, и болезни,
Рассудок понимает, но пугает,
Что все старанья наши бесполезны.
Родители беспомощней, слабее,
И хочется их баловать, беречь.
И собираясь в круг на юбилее,
Планируем побольше этих встреч.
И страшно беспокоишься о близких,
И просишь: "Позвони, как доберешься".
И в ритуальных памятных записках
За упокой и здравие печёшься.
Есть возраст, когда видишь подоплеку
И смысл скрываемых, невысказанных фраз,
Интуитивно подключаешься к потоку
И хочется отметить - "глаз-алмаз".
И к стоматологуидем намного чаще,
И улыбаемся уже не полным ртом,
Едим, что больше витаминосодержащее,
Ни в коем случае по полу босиком.
Прическа стильней, а духи дороже,
И цвет одежды беж, и свеж, и рыж.
Косметика хорошая на коже,
И в кружечке заваренный спорыш.
И этот возраст опытный и старший,
Когда ты знаешь, где и как всё будет.
Пусть станет жизнью чей-нибудь, не нашей.
И пусть нас кто-нибудь по глупости полюбит

Когда решишься ты всерьёз
Сказать, что нам пора расстаться,
Я буду молча улыбаться,
Ты не увидишь моих слёз.
И знать о том, что губ твоих
Я не смогу уже каснуться.
Закрыть глаза и отвернуться,
Ты не увидишь слёз моих.
И пусть разрушатся мечты
И сердце кровью обольётся,
С лица печаль моя сотрётся,
Чтоб слёз моих не видел ты.
Но если скажешь, что я значу
Хоть что-то в жизни для тебя,
Прижмусь к тебе и вот тогда
Наверно всё таки заплачу.

Зелёный ,обшарпаный ,старенький поезд.
Я каждый вагон расцелую глазами.
Отправь меня в Детство,где травы по пояс,
Где дождь размывает запретные грани.

Где можно чумазой из мокрого сада
Явиться под вечер к воркующей печке ,
Уверенной твёрдо ,что мне будут рады-
Промокшей до нитки заблудшей овечке.

И россыпи яблок в девчачьем подоле ,
Сокровищем бабушке в тёплые руки!
В ведёрке царапины вымыть от боли.
Мелодией сна уничтожить все звуки.

В пуховых подушках проснуться счастливой
Под взглядом,в окно постучавшего, клёна.
Обои в цветочек уютностью милой.
С рождения ,кажется , с ними знакома.

Зелёный ,обшарпаный ,старенький поезд
Меня на перроне сегодня оставил.
Уехал к тем травам ,что были по пояс ,
В яблочной памяти грустью растаял.



София Егорова

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками,
Которые видны,
Над скверными задатками,
Которые даны,
Волшебными заплатками,
Железною стеной
Должны стоять достоинства,
Воспитанные мной.


Когда-то я так думала
По молодости лет.
Казалось, это главное,
А оказалось - нет.


Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь
Вот так тебя любил:
Со всеми недостатками,
Слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами
И склонностью ко лжи -
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

Я спросил у свободного ветра,
Что мне сделать, чтоб быть молодым.
Мне ответил играющий ветер:
"Будь воздушным, как ветер, как дым!"
Я спросил у могучего моря,
В чем великий завет бытия.
Мне ответило звучное море:
"Будь всегда полнозвучным, как я!"
Я спросил у высокого солнца,
Как мне вспыхнуть светлее зари.
Ничего не ответило солнце,
Но душа услыхала: "Гори!"
Константин Бальмонт
1902 г.

Улыбаюсь глазами и тепло отдаю я из сердца,
Ведь улыбку в глазах невозможно
подделать - пойми!
Ведь глаза,говорят, из души
небольшая дверца.
Я её открываю и тепло я дарю, возьми!
Улыбаюсь глазами, но не каждый увидит улыбку,
Ведь увидеть её сможет только друга душа.
Но её разгадав, не осудишь меня за ошибку,
Сможешь много понять, постепенно
и не спеша.
Улыбаюсь глазами, дарю я с теплом
море света.
Пусть не каждый увидит, но я для друзей отдаю,
Получаю ли что-то обратно?
Ведь речь не об этом!
Может, строчкой стихов, но согрею я
душу твою.

МАГНИТОФОН
В той комнате под чердаком,
в той нищенской, в той суверенной,
где старомодным чудаком
задор владеет современный,
где вкруг нечистого стола,
среди беды претенциозной,
капроновые два крыла
проносит ангел грациозный, -
в той комнате, в тиши ночной,
во глубине магнитофона,
уже не защищенный мной,
мой голос плачет отвлеченно.
Я знаю - там, пока я сплю,
жестокий медиум колдует
и душу слабую мою
то жжет, как свечку, то задует.
И гоголевской Катериной
в зеленом облаке окна
танцует голосок старинный
для развлеченья колдуна.
Он так испуганно и кротко
является чужим очам,
как будто девочка-сиротка,
запроданная циркачам.
Мой голос, близкий мне досель,
воспитанный моей гортанью,
лукавящий на каждом "эль",
невнятно склонный к заиканью,
возникший некогда во мне,
моим губам еще родимый,
вспорхнув, остался в стороне,
как будто вздох необратимый.
Одет бесплотной наготой,
изведавший ее приятность,
уж он вкусил свободы той
бесстыдство и невероятность.
И в эту ночь там, из угла,
старик к нему взывает снова,
в застиранные два крыла
целуя ангела ручного.
Над их объятием дурным
магнитофон во тьме хлопочет,
мой бедный голос пятки им
прозрачным пальчиком щекочет.
Пока я сплю - злорадству их
он кажет нежные изъяны
картавости - и снов моих
нецеломудренны туманы.
Ахмадулина Белла

Я в том краю, любимый, в том краю,
Где виноград, как ласковая кошка,
Щекою трётся о мою ладошку,
Дрожит лозой, и словно понарошку,
Бросает вызов летнему дождю.
Где небеса стремятся только вверх
По крыльям птиц и лепесткам сирени.
Где по утрам приходят в сад олени
И пьют росу. А солнце на колени
Ко мне садится. Льётся рыжий смех.
В той стороне, любимый, где луна
Заходит в дом, как добрая подружка,
Ложится рядом, на одну подушку,
И до утра, веснушка за веснушкой,
Ведёт подсчёт. И дремлет тишина.
И ты однажды путь сюда найдёшь!
Войдёшь в мой мир так тихо и сторожко.
Скользнёт под ноги лунная дорожка,
И земляники целое лукошко
Мне поднесёшь. И улыбнётся дождь.