Родившимся в 60-х.
2
Когда тех принципов не стало,
В которых нам привычно жить,
Когда знамен не стало алых
И стало некому служить.
Разбита ложью наша вера,
Сквозь наговоры не пройти.
Не видно троп в тумане сером,
В кровавой мгле чадят пути.
Исчезло солнце в тучах пыли,
И идеалы не в чести.
Но так воспитаны мы были,
Что не смогли от них уйти.
Замшелый мрак тревожной ночи,
В смятенье город погружен.
Весь город мглою обесточен,
Когда парламент окружен.
И то, что раны заалели,
Здесь нашей не было вины.
Когда-то вместе гимны пели –
Теперь по обе стороны.
С доперестроечной поверки
Остался свод замшелых догм.
Чадящим кровью фейерверком
Горел наш бывший общий дом.
Зарей холодной кровенилась
России будущей судьба.
И бурей злою возносилась
Вся предстоящая борьба.

Родившимся в 60-х
1
Мы гимн выслушивали стоя
Среди звенящей тишины.
Мы – дети ранних лет застоя
Несуществующей страны.
Мы мнили – век ушел дел громких,
Мы рождены, чтоб просто жить.
Нам не вставать на забастовки,
На баррикады не ходить.
От давних войн заглохло эхо
Над покореженной землей.
Давным-давно закрыта веха
Последней мировой войной.
Мы златом не были богаты,
Но верой не в пример сильны.
Мы были все её солдаты,
Ушедшей в прошлое страны.
Пусть в кумачи одев, носили
Портреты культовых вождей.
Не мы в цвет красный окропили
Брусчатку лобных площадей.
Полынный запах детства горький
Остался где-то под золой.
На нашу юность перестройка
Пришлась грохочущей грозой.

Как знать, наверное, судьбой
Опять мне выпала проверка.
Я вновь проигрываю бой
Опустошен и исковеркан.
Но в одиночестве ночей
Мне звездный свет затянет раны.
И пелена падет с очей,
И мир заблещет многогранно.
Я вновь к своим делам вернусь,
Я сворочу с дороги горы.
Когда однажды вновь проснусь
Свободный, радостный и гордый.
А ты останешься в душе
Каким-то отзвуком далеким.
Зарубкой на карандаше
Чтоб воплотиться позже в строки.

Русь васильковая
Разлилась по полям синева,
Растеклась по озерам и рекам.
Кто сказал, что Россия мертва?
Покажите того человека!
Кто сказал, что России не встать,
Что она лишь едва-едва дышит?
Не впервые нам Русь поднимать,
Мы зов предков с Непрядвы услышим.
Посмотрите на реку, на лог!
Синь струится по венам России.
Если б враг нашу кровь выпить смог,
Все равно б васильки оросили.
Ты встречала любую беду,
Ты людьми и полями красива.
Изгоняла любую орду
Синеглазая наша Россия.

Век памяти
Кто в долгом и трудном походе,
Кто дома, в постельном тепле.
Мы все безвозвратно уходим,
Стихают шаги по земле.
Сметаются времени пылью,
В секундах бренных бытия.
Мгновенья становятся былью,
Когда-то ей буду и я.
У Бога отмечены даты:
От сих он прожил и до сих.
Но все это было когда-то
И кто на земле помнит их?
Из ныне живущих запомнят
Лишь тех, кто свершил и создал.
Кто славой при жизни был обнят,
Кому на земле Бог воздал.
Я нимб не носил золочённый,
В пророках земных не ходил.
Я не был известным ученым
И видным поэтом не был.
Мой будет век памяти длиться,
Пока за меня свечи жгут.
Пока дорогие мне лица
Мой образ земной берегут.
Век памяти будет лишь долог,
Среди тех, кого я любил.
Среди тех, кому я был дорог,
Лишь только за то, что я был.

Отличное стихотворение!
С искренним уважением и теплом

Старое фото
Я на фото увидел девчонку
Из далеких и радостных лет.
Словно юность за мною вдогонку
Вдруг прислала счастливый билет.
Будто током меня вдруг пронзило
От простой фотографии той.
Та девчонка меня поразила
Неземною своей красотой!
От её белоснежной улыбки
Вспыхнул свет и внезапно погас…
Замерцал, будто в мареве зыбком
Взор прекрасных волнующих глаз.
Я смотрел на лицо той девчонки
И свой взгляд я не мог оторвать.
Слышал смех сквозь года её звонкий,
Связь времен, опасаясь прервать.
Я смотрел на неё и в волненьи
Возносил её на пьедестал.
За девчат своего поколенья
Гордость через неё испытал.
Там она еще в классе десятом,
И живет еще в отчем краю…
Та девчонка из восьмидесятых
Мне напомнила юность мою!
Но не я с ней бродил по аллеям…
Грусть моя все сильней и сильней.
Об одном я сейчас сожалею:
Что не встретился в юности с ней…

Я смотрел на неё и в волненьи
Возносил её на пьедестал.
За девчат своего поколенья
Гордость через неё испытал..
(F)(F)(F)

Я смотрел на лицо той девчонки
И свой взгляд я не мог оторвать.
Слышал смех сквозь года её звонкий,
Связь времен, опасаясь прервать.

Вернусь ли я, где детство длилось,
Иль это плен ушедших грез?
Туда, где радостно мне жилось
В уединении берез.
Туда, где слышен кнут пастуший,
Где по утрам трава в росе.
Мне этот мир казался скушен
Я думал, что ушел совсем.
Я не умел двух раз прощаться,
Коли ушел, так что ж грустить?
И вовсе глупо возвращаться,
Коли собрался уходить.
Я забывать стал мир тот тихий
Да что там – вовсе позабыл!
Но в эту осень грустным кликом
Журавль мне сердце взбередил…

Русь
Ты чар окутана вуалью.
В чем твой секрет?
Тебя нельзя понять буквально,
Твои глаза томятся далью
Грядущих лет.
Твои загадочные взоры.
Печали лик.
Твои небесные узоры
Над ширью сказочных просторов
Зарницы блик.
Далеким сказочным виденьем,
Из тьмы веков,
Из поколенья в поколенье,
Передаешь ты вдохновенье
Донских полков.
Ты неразгаданная тайна
Для мудрецов.
Своею крайностью бескрайней
Ты завораживаешь раны,
Свежишь лицо.
Ты для пришельцев в белых пятнах,
Мрачна для них.
Дубравы шорохи невнятны,
И грозен чем-то непонятным
Зарницы блик.

Размышления ни о чем
2
Давно предписано, закрыто,
Кому что выпить, где что съесть.
И ни в одной странице быта,
Нигде ни строчки не забыто,
Вот только негде их прочесть.
Не знаем мы, да и не надо,
Что в каждом миге жизни ждет.
Кому нежданная награда
При бутафории парадов,
Кому-то все наоборот.
Старуха-логика все врет.
И где здесь смысл? Смысла нет.
Не видно смысла в беге лет

Размышления ни о чем
1
Приходим в этот мир жестокий
Не жить, а делать вид, что жить.
Наш путь земной помечен роком,
Нам остается лишь до срока
Уже решенное решить.
Зачем, когда, кому и сколько –
Давным-давно предучтено.
Законы жизненные стойки,
Как мы б ни бились, пять за двойкой
Стоять не будет все равно.
Мы самолюбие лишь тешим,
Твердя, мол, это я открыл!
Да что же мог открыть ты, грешный?
Ты только всею жизнью спешной
Законы рока повторил.

2
По соловьиным рощам бродят пары,
Но нам с тобой так больше не бродить,
Мы внешне гордо выдержим удары –
Все кончено, и надо уходить.
Сквозь слезы на прощанье ты шептала:
Иди, не обернись, когда пойдешь.
И я шагал, а ты еще стояла
И мне казалось, возвращенья ждешь.
Я не вернулся (это часто гложет)
Ведь, может быть, ты этого ждала.
Но если бы я смог вернуться все же,
Ты все-таки б не приняла меня.
О, как нам часто заменяет гордость
(Пока не поздно ну возьми – отринь)
Души несовершенство и убогость,
Надменная заносчивость гордынь.

1
Не может все так кончиться печально,
Когда лишь только-только началось.
Повис над нами рок той жгучей тайны,
Которую открыть не привелось.
Кто виноват, кто прав – не в этом дело.
Кто недопонял, кто недосказал.
Гордыня ли вселилась в чье-то тело,
Или души сверх всяких мер пожар.
Весна. Расцвет. Бушуют буйно травы
И тянут трель по рощам соловьи.
Да разве могут оба быть неправы?
Да. Могут. Если речь здесь о любви.
Букет сирени душу не согреет.
Все пережито, счастье позади.
И только сердце все еще не верит,
Еще стучит взволнованно в груди.

Чужбина
4
.Я просыпаюсь весь в поту,
Со вкусом горечи во рту.
И вижу тополь во дворе,
Березку в кипенной коре.
Кружится тополевый пух,
Перед грозою воздух сух.
Встает над пашнями заря,
Я дома, дома, дома я!
Я здесь совсем не имярек,
Среди лесов, лугов и рек.
Здесь в детстве бегал по росе,
Меня здесь с детства знают все.
Здесь созвонюсь – не созвонюсь,
Я к другу в гости заявлюсь.
И друг не будет удивлен,
Как мне обрадуется он!
Не нужен чужеземный рай,
Когда у нас есть лучший край!
И горд, и счастлив этим я,
Что есть на свете Русь моя!
Что в унисон другим сердцам
Стучит мое. И нет конца
И нашим пашням, и полям,
Березам, соснам, тополям.

Чужбина
3
И я средь них иду туда,
Куда – не знаю никогда.
Не знаю, что меня ведет
И что меня здесь дальше ждет.
Я здесь не вижу ничего,
Родного сердцу, своего.
И неземная красота
Душе моей совсем не та.
Ведь сколько б здесь я не бродил,
Мне пусто здесь, я здесь один.
Меня никто не узнает,
Никто руки не подает.
Никто не спросит: как ты, брат?
Никто мне искренне не рад.
Им что мне надо – не понять!
Им это незачем и знать.
Да я и сам их не пойму,
Уклад их жизни не приму.
Так для чего нужны тогда,
Чужие эти города?
Так для чего мне тот уют,
Где песен русских не поют?
Пусть я богат здесь был бы, пусть,
Но мне милей березок грусть!
Милее сосны, тополя
И необъятные поля.
Что ближе есть земли родной?
Я здесь чужой, а там я свой.
Там все живут мои друзья,
Так для чего ж один здесь я?
Так для чего я здесь один?
Мне скучно здесь – хочу к своим!
Хочу туда, где род мой весь!
И гложет страх остаться здесь.

Чужбина
2
Здесь день расписан по часам,
Здесь каждый выживает сам.
До остальных здесь дела нет –
Общенье все: пока, привет.
У каждого свои дела:
Карьера, хобби и семья.
К друг другу в гости не зайдут
И песен вместе не споют.
Работа, отдых, сон, обед –
Вне расписаний дел здесь нет.
Пикник, шашлык или костер –
По расписанию здесь все.
Когда же кто-то упадет –
К нему никто не подойдет.
Посмотрят, вызовут врача,
И дальше поспешат тотчас.
Успеть они должны точь-в-точь,
Когда уж самому помочь.

Чужбина
1
Мне часто снятся города,
Те, где я не был никогда.
Где не был никогда любим
И сам где тоже не любил.
Я вижу улицы, сады,
Фонтаны, полные воды.
В лазурном свете берегов,
В соцветье радужных тонов.
Уют, комфорт, везде цветы,
Улыбками искрятся рты.
Неоном вывески горят,
Все всех за все благодарят.
О чем бы только не спросил:
О кей, хэлоу, ес, мерси.
За чем бы я ни подошел:
Учтивый мне ответ готов.
Вот только смотрят в никуда
Их равнодушные глаза.
Все их ответы ни о чем,
Я в тех глазах давно прочел.

Осень ранняя, теплая ночь,
мне еще восемнадцать.
Еще падают звезды и гаснут,
растаяв во мгле.
Как мне хочется
в теплое звездное небо сорваться.
Тесно мне
на затерянной в недрах Галактик, Земле.
Меня тянет туда,
там где звезды лучами сияют,
раздвигая собой
мирозданческий мрак вековой.
Может быть,
путь окончив земной, люди не умирают.
Не упала звезда, а зажглась,
мрак раздвинув собой.
День придет, час пробьет –
на земле я уж больше не буду.
Звезды ждут, звезды манят
и я к ним сквозь годы иду.
Мы на землю пришли,
я уверен, когда-то оттуда.
И куда-то туда, я когда-то,
наверно, уйду.
Минет время,
в ночи будет мальчик семнадцатилетний.
Рядом с девочкой юной,
руки чуть касаясь рукой.
Наблюдать отраженье звезды,
не исчезнувшей в Лете.
И на небо смотреть
с неприютной щемящей тоской.

О женщине
2
Женщина – морская Афродита,
Чаянье воинственных царей!
В каждой где-то таинство сокрыто
Пеною загадочных морей.
Но введя любовь в разряд спортивный,
Поделив на ранги красоту,
Донжуан до боли примитивный
Мчится, будто прыгать в высоту.
Что-то все ж во взгляде отразилось,
Разобравшись, что попал впросак,
Верить перестал в неотразимость
Тот самовлюбленный здоровяк.
Женщина – таинственная сила,
Главная загадочность Земли.
Глубиной непознанной красива –
Книга непрочитанной любви.

О женщине
1
Ты всегда таинственно-печальна,
Глаз твоих чарует глубина.
Словно знаешь ты такую тайну,
Что еще не знали времена.
Заглянув в узорные ресницы,
В омут угодив лесных озер
Видится растерянность на лицах
И беспомощно блуждает взор.
Подойдя развалистой походкой,
Глупо мня, что всеми он желан,
В океане взгляда утлой лодкой
Утонул бывалый донжуан.
Стало мало света вдруг дневного,
Делая назад невольно шаг
Потный краснолицый Казанова
- Ведьма! – вслед подавленно шептал.
Ты прошла русалкою лесною,
Затенив в ресницах блюдца глаз.
Женщиной, на вид такой простою
Ошарашен тертый ловелас.

Солдатам России
По прозрачной и звонкой капели,
По пропахшей огнем борозде,
В обгоревшей пробитой шинели
Он ушел к восходящей звезде.
Он не вышел из боя, и значит,
Что не без вести канул он там.
А исполнив земную задачу
Устремился к далеким мирам.
И металось все глуше и глуше,
Застревая в густых облаках,
Очищая ушедшие души
Автоматное эхо в горах.
Под нестихшим разрывом гранаты
Замирает природа окрест.
Уходящие к звездам солдаты,
До конца свой несущие крест.

Поедем на малую Родину,
В свои родовые поля,
Которые дедами пройдены –
Заждалась родная земля!
Над речкою ивы плакучие
Нам тихо прошепчут: «Привет.»
И где-то над черными тучами
Блеснет бледно-розовый свет.
Там росы на травах некошеных,
Там яблоки зреют в садах.
И мирно так фыркают лошади
Сбиваясь в табун на лугах.
Там лес со звериными тропами
Верхами качаясь шумит,
Там грозы такими бьют громами,
Что весь содрогается мир.
Какие там копны пахучие,
Когда зарываешься в них.
Пройдя через годы летучие
Ты в детство вернешься на миг.
Там все до былинки знакомое
И все до песчинки своё
И только там истинно дома я
И там соловей мне поёт.
Да сколько про Родину сказано
И сложено песен о ней!
Пусть все они будто бы разные
Но что может их быть родней!

Кардиология любви
2
Хрустальный свет сменится тьмой ночною
И мир веселых звуков замолчит.
Спроси у тех, кто болен был весною –
Хотели б они память отключить?
Пусть будет боль с тоскою депрессивной
Здесь не покажет ритм кардиограмм.
Такую боль терпеть дано лишь сильным,
Её не делят с кем-то пополам.
Но счастлив тот, кто этой болью болен,
Коль есть болезнь, то и весна была.
И как ущербен тот и обездолен,
Чья жизнь без этой боли протекла.
Не только этим жизнь полнится смыслом.
Но кто поможет в этом – назови!
Не учат в Вузах на специалистов
В кардиологии любви.

Кардиология любви.
1
Шептала ты: забудь, еще путь долог
И сердце болью попусту не рви…
Что понимаешь ты – не кардиолог
В кардиологии любви?
В груди защемит судорожной болью
И каждый одинок в своей ночи.
В тоске глухой мир тесен и неволен –
Ты мне ответишь, как это лечить?
На сердце боль. А мысли пчелы злые
Нахлынут и не снимешь их рукой.
Ты скажешь мне, что это аритмия
И сердцу нужен отдых и покой?
Вчерашний день был полон ярким светом
И сердцу было радостно в груди!
Сегодня – боль и глупые советы
О том, что радость будет впереди…

Моим сослуживцам
Проходят дни, бегут года,
Мы двадцать лет уже не рядом!
Нам не собраться никогда
В расположении отряда!
И нету больше той страны,
И нет знамён, каким служили,
Но верю я - остались мы,
Такими, как когда-то были.

Случайный взгляд
Тебя я встретил неслучайно,
Судьбой так было суждено.
Чем ты была необычайна,
В чем было таинство твое?
Я знал падения, знал взлеты
И много жизнью бит бывал,
Но взор один твой мимолетный
Печать с души моей сорвал.
Среди спешащей суматохи,
В потоке лиц, мельканье глаз
И равнодушных, и жестоких,
И льстиво ищущих соблазн
Сверкнул твой взгляд звездой падучей,
В душе моей задев струну
И светом озарились тучи,
Пусть на секунду на одну.
Я только взгляд мелькнувший видел,
Иного я не разглядел.
Но ту толпу возненавидел,
В которой вдруг осиротел.

Без тебя мне и праздника нет,
Тишь и глушь на Земле под Мирами.
Свет от дальних далеких планет
Над моей головой замирает.
Полночь тихо струится в окно,
Я один в этом звездном селенье.
Пусто мне, сиротливо, темно,
За мгновнеием стынет мгновенье.
Ты далекая радость моя!
Ты мой лучик средь царства земного!
Ну за что так люблю тебя я,
Что мне счастья не нужно иного.

2
Ну а если взорвется зал грохотом аплодисментов,
Если вдруг закричат в зале: браво, на бис!
Горделиво и важно мы смотрим в такие моменты
И совсем ни при чем мы, коль слышится свист.
А попробуйте поднять вопросы о нас в культотделе,
Не смотрите что мы по вокалу нули!
Мы за долгие годы на сцене места насидели,
Мы за долгие годы в подмостки вросли.
Пережили за долгое время мы столько солистов.
Толстой кожей, как будто броней обросли.
Наши лица настолько широки, настолько мясисты,
Что пробить не сумел бы нас даже Брюс Ли.
Потому мы спокойно и смотрим с ехидной улыбкой
Как нас всех на себе тащит кто-то один.
Он поет, он на сцене не может нас видеть затылком
Ему кажется, будто бы хор наш един.

1
Рассуждать о значеньи чужом в этой жизни не ново
И не ново искать у чужого сей смысл.
Когда в хоре поем, то не мы отвечаем за слово,
Отвечает за качество песни солист.
И не нам говорить, что наш лидер глубоко фальшивит,
Что весь хор потянул он совсем не туда.
Уж каких мы ему ярлыков за спиной не пришили,
Но самим запевать ни за что никогда.
Безопасней и проще стоять за чужими плечами
И уж сладостней нет, чем покритиковать,
С нас не спросят, что б в хоре мы ни пропищали –
Можно вовсе не петь, только рот раскрывать.
Он поет, он старается хор наш повыше продвинуть
Он вот-вот связки голосовые порвет.
Ну а мы ухмыляемся зло в напряженную спину,
Нам не нужен его вдохновенный полет.
Мы друг другу с ехидной ухмылкой на спину киваем:
Да он петь не умеет, куда он полез!
А ответственность, взятую им, мы на нем оставляем
Вроде с нами он будто бы, вроде бы без.

На дворе опять тоскливый вечер,
Я со сном сегодня не в ладах.
Жду, считаю дни до нашей встречи,
Ночь мерцает в наших городах.
На одни с тобою смотрим звезды,
Вслушиваясь в шорохи весны.
Может быть, еще совсем не поздно,
Может, дни любви не сочтены.

У каждого есть место в мире этом
И целый мир есть каждый человек.
Приходим мы на древнюю планету
Уже какой неисчислимый век.
Нас тьмы уже на ней перебывало,
Но каждый редок и неповторим.
И каждый миг – какое-то начало,
И чья-то вечность есть начало с ним.

Пусть нас разделяют километры,
Но я знаю, что меня ты ждешь.
Мне о том сказал порывом ветра
Зашумевший теплый летний дождь
Шепчут мне дождливые потеки,
Что среди мерцающих огней,
В городе ночном ты одинока –
Нет меня с любимою моей.

Жене погибшего брата
Вечно ночь. Ярко светит луна,
Над планетой невечной и тленной.
Я один и ты тоже одна,
В бесконечной, холодной Вселенной.
Средь Галактик немеркнущий свет
Бесконечную бездну пронзает,
Миллион нескончаемых лет
Нас теперь навсегда разделяет.

Этот свет – личный знак для тебя:
Я живой, я стал просто звездою,
Я ушел безгранично любя,
Чтобы тьму озарять над тобою.
Мне в пространстве земном жизни нет:
Я средь Млечных путей, над веками.
И холодный мерцающий свет –
Это все, что теперь между нами.

Мы вдруг не стали понимать
Все то, что раньше ясно было.
С чужими женщинами спать
И видеть профиль нелюбимый.
Мы как-то начали хандрить,
Мы научились лицемерить.
И, оборвав доверья нить,
Мы перестали жизни верить
Но, может быть, сквозь толщу лет,
Нам просто надо оглянуться,
Увидеть заново рассвет
И в юность снова окунуться?
Увидеть первую любовь
И вспомнить первое волненье…
О, как тогда играла кровь,
Взбухали почками деревья!
А после весело шагнуть,
Смотря вперед, а не под ноги.
Ведь наш еще не кончен путь
Нас ожидают вновь дороги.

Velikolepno! Spasibo 3a stixi. 3a stixotvirenie"CUWBINA" -otdelbnaj blagodarnostb vse i3loweno ocenb tocno.
Tvorceskix Vam yspexov, Igorb.

Двадцатый век ушел, гудя набатом,
Я с ярмарки коней уж повернул…
Где тот далекий шестьдесят девятый,
В котором в мир глаза я распахнул?
А сколько их уже уплыло в вечность
С Земли ушло как будто бы в песок
Нам дышит из Вселенной бесконечность
И каждому давно назначен срок.
Настанет срок, душа взовьется к звездам,
Придет пора нам в вечность отойти.
И всех живущих, рано или поздно
Ждут версты бесконечного пути.

Начать сначала
Я уеду, уеду, уеду,
Разорву этот пошлый уклад!
Пусть я жизни другой и не ведал,
Но с душой обрести хочу лад.
Начинать в сорок лет все сначала…
Кто-то скажет, что глупо уже.
От стоячего в тине причала
С кровью рвать на крутом вираже.
Но нестись прямиком по стремнине,
Омывать раны свежей водой,
Видеть даль за рекой синей-синей,
Душу чувствовать вновь молодой,
Это лучше чем преть у причала,
Гнить в болоте богатства и благ…
Не бояться начать все сначала,
Смелость жить на холодных ветрах.